База знаний

Христиане-гностики были увлеченными эклектиками. В учениях наассенской школы говорится и о том, что и основе мифологии всех религий лежит единая духовная система.(163) Эти христиане были также посвящены в языческие мистерии Великой Матери.(164) Они славили великого языческого поэта Гомера как своего пророка и приравнивали иудейского Богочеловека Иисуса к различным мифическим ликам языческого Богочеловека - Осирису, Аттису, Адонису, Пану, Бахусу и др. Сын Божий, по их мнению, был «многоименным» и был известен по-разному в разных культурах.(165)

Сетианская школа христианства практиковала языческие мистерии Орфея.(166) Во время визита в Александрию в первой половине второго столетия римский император Адриан столкнулся с христианами, которые устраивали местные языческие мистерии Богочеловека Сераписа, а также изучали математические и астрологические труды Пифагора.(167) Когда валентинианка Маркеллина прибыла в Рим, она привезла с собой «расписные иконы, украшенные золотом, с изображениями Иисуса, Пифагора, Платона и Аристотеля».(168) Буквалист Ипполит писал: «существует немало разновидностей гностических систем - симониане, валентиниане, система Пифагора, однако различаются они лишь именем».(169)

В Наг-Хаммади наряду с христианскими евангелиями были обнаружены труды Платона, а также тексты, приписанные египетскому мудрецу Гермесу Трисмегисту.(170) Языческий философ Плотин, учивший в Риме в середине третьего века, считал христианство конкурирующей школой философии, начало которой, как и той, которой принадлежал он, положили труды Платона.(171) К его ужасу, ученики его школы также были посвящены в мистерии христианского учения . Плотин пишет о «некоторых из наших друзей, которые присоединились к этому вероучению, прежде чем вступили в наши ряды, и почему-то до сих пор его придерживаются».(172)

Близость христианского и платонического гностицизма очевидна еще и потому, что влиятельный христианин-гностик Ориген и великий язычник-гностик Плотин вместе обучались у платоника Аммония в Александрии.(173) Несомненно, если бы христианский гностицизм восторжествовал над буквализмом, «Ветхим Заветом» наверняка стали бы труды Платона, а не весьма банальные иудейские тексты существующего ныне Священного Писания.

Гностики являются эклектиками потому, что воспринимают многообразные духовные традиции как различные понятийные языки, указывающие нам путь за пределы слов к постижению Гнозиса. Все философские идеи - относительно верные либо ложные выражения Абсолютной Истины, невыразимой в сущности своей. Цепляясь за слова, как буквалисты, мы принимаем само послание за его смысл и съедаем не обед, а меню. «Евангелие от Филиппа» предостерегает:

«Имена, которые даны вещам земным, заключают великое заблуждение, ибо они отвлекают сердце от того, что прочно, к тому, что не прочно, и тот, кто слышит (слово) «Бог», не постигает того, что прочно, но постигает то, что не прочно. Также подобным образом (в словах) «Отец», и «Сын», и «Дух святой», и «жизнь», и «свет», и «воскресение», и «церковь», [и] во всех остальных».(174)