База знаний

Среди ранних христиан гностики наиболее всего почитали Павла. Он был главным вдохновителем двух самых влиятельных школ христианского гностицизма, основанных в начале второго века философами Маркионом и Валентином. Христиане-гностики, называвшие себя «павликианами», вели дела «семи церквей», основанных Павлом в Греции и Малой Азии, главная из которых находилась в Коринфе.(126) Павликиане продолжали существовать до десятого века, их идеи продолжили возникшие позже богомилы и катары.(127)

Маркион сначала был учеником симонианина Кердона, однако, когда учрежденная им самим школа приобрела популярность, в центре внимания как «Великого Посланника» он поместил Павла. Даже более поздние буквалисты, критиковавшие его, признавали Маркиона «истинным мудрецом», а его влияние - существенным.(128)

Валентин сообщает, что получил тайные христианские знания от своего учителя Февда, который в свою очередь получил их от Павла.(129) Руководствуясь этими учениями, Валентин основал собственную влиятельную церковь христианского гностицизма, которая просуществовала как свободный союз духовных наставников до пятого века, пока не была принудительно закрыта буквалистской римской церковью.(130) Свидетельством значимости Валентина послужат многочисленные имена валентиниан второго и третьего века, дошедшие до нас: Александр, Амвросий, Аксионик, Кандидий, Флора, Гераклеон, Марк, Птолемей, Секунд, Феодот и Теотим.(131)

Павел был настолько важной фигурой в христианских кругах, что возникшая в конце второго века школа христианского буквализма не могла отвергнуть его как заблуждавшегося еретика и вынуждена была придать ему вид буквалиста.(132) Они сфабриковали (ныне полностью опровергнутые) «Пастырские послания», в которых Павлу приписано распространение антигностической пропаганды.(133) Однако в своих истинных посланиях Павел повсеместно пользуется характерным языком гностиков и преподносит гностическое знание - факт, сознательно утаенный переводчиками-буквалистами.

Как и более поздние христиане-гностики, Павел обращает свои учения к посвященным двух ступеней - психической (psychic) и духовной (pneumatic), описывая вторых как «постигших Гнозис».(134) О себе он пишет: «Хотя я и невежда в слове, но не в Гнозисе».(135) Своей миссией он видел пробуждение в посвященных осознания «Христа внутри» - единого «сознания Бога», - «вразумляя всякого человека и научая Софии, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе».(136)

Павел рассказывает о том, как Христос явился ему по пути в Дамаск сиянием яркого света.(137) «Дамаском» ессеи называли свою общину в Кумране. Это говорит нам о том, что Павел, как и Симон, имел связи с ессеями.(138) Он пользуется тем же языком, что и ессеи: например, рассуждая о человечестве, порабощенном силами судьбы, он представляет эти силы «вещественными началами мира»,(139) «архонтами темной Вселенной»,(140) от которых «Христос нас освободил».(141)

Павел, как и Симон, был интернационалистом, желавшим освободить христианство от балласта, унаследованного от иудейского буквализма. О традиционном иудейском законе Павел отзывается неодобрительно:

«Я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа, чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых».(142)

И снова, как и Симон, Павел непреклонен в том, что истинный Бог - невыразимое Единство, а не национальное еврейское божество:

«Неужели Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников, потому что один Бог».(143)

С точки зрения Павла, иудейский буквализм отделяет иудеев от язычников. Это «напасть», которую можно исцелить с помощью объединенной фигуры иудейского Мессии/языческого Богочеловека Иисуса.(144) Он поясняет, что Иисус «разрушил стоявшую посреди преграду, упразднив вражду» между «иудеем и язычником», «дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, И в одном теле примирить обоих с Богом».(145)

Тем не менее, несмотря на свое желание отбросить иудаизм, Павел не осуждает его, как это делал Симон, а понимает уместность этой религии для тех иудеев, которые стремятся поддерживать традиции своего народа. Однако он настаивает на том, что это не касается посвященных иудеев и язычников, которые желают оставить старое позади. Павел считает, что Иисус исполняет законы и пророчества именно потому, что уводит нас за их пределы.

Среди более поздних его последователей валентиниане сохранили этот более либеральный подход. Маркион, однако, подробнее изложил критические мысли Павла об иудаизме. Он написал известный трактат под названием «Противоречия», в котором изложил различия между Богом Нового и Ветхого Заветов. Чтобы отделить Иисуса от Мессии Иисуса, маркиониты, а также все, кто разделяли их взгляды, утверждали, что являются последователями Иисуса Хреста (Иисуса Праведника), а не Иисуса Христа (Иисуса Мессии).(146) Самые ранние свидетельства о «хрестианах» (не «христианах») встречаются в середине первого века, самые поздние - в пятом.(147)