ОБЪЕКТИВНАЯ НАУКА И СУБЪЕКТИВНЫЙ ГНОЗИС
Если бы христиане и мусульмане снова сумели отыскать общие гностические корни, в мире бы началась новая эпоха духовной терпимости и эклектизма. Но этого не произойдет. Фундаментализм набирает силу. По большей части это связано с появлением нового культа, растущая популярность которого угрожает старым и устоявшимся, что заставляет их приверженцев волноваться. Они делали все, что могли, чтобы убить новое при рождении, но остановить его невозможно. Тягаться с его волшебством они не могут. Со временем последователи обещают его бесконечную власть над человечеством. Имя этому современному волшебству, околдовавшему мир, - наука.
Буквалистская христианская церковь жестоко преследовала мечтателей, послуживших вдохновением для рождения современной науки, что оставило горький привкус вражды между нею и религией. Что вполне справедливо. В основе науки лежит свобода задавать вопросы и сомневаться. В основе религии - обязанность верить. Но религия и духовность - не одно и то же. Будучи естественным врагом первой, наука также естественно является союзником второй.
В самом деле, величайшие ученые подтвердили, что корнями она восходит к языческому гностицизму. Галилей и Коперник полагали, что возрождают пифагорейскую традицию.(7) Ньютон считал свои исследования античных мифов важнее научных трудов и утверждал, что открыл общий вечный гностический смысл, лежащий в основе всей мифологии. Великий физик двадцатого века Вольфганг Паули горячо заинтересован в христианском гностицизме.(8) Вернер Гейзенберг, нобелевский лауреат по физике, заявил, что современная наука «подтвердила убеждения Пифагора до невероятной степени».(9) Альберт Эйнштейн, светоч науки, описывает свой опыт научных исследований словами, которые могли бы принадлежать великим гностическим мастерам:
«Важнейшая функция науки состоит в пробуждении и поддержании космического религиозного чувства. Тому, кто чужд этому чувству, очень трудно объяснить, в чем оно состоит. Индивидуум ощущает ничтожность человеческих желаний и целей, с одной стороны, и возвышенность и чудесный порядок, проявляющийся в природе и в мире идей, - с другой. Он начинает рассматривать свое существование как своего рода тюремное заключение и лишь всю Вселенную в целом воспринимает как нечто единое и осмысленное».(10)
Несмотря на то, что передовые ученые предоставляют нам все более абстрактную картину Вселенной, непосвященные продолжают приравнивать науку к материализму - пожалуй, предельной форме буквализма. Материализм стремится свести все к законам физики, объясняя это тем, что ничего, кроме материи, не существует.(11) Но великие ученые не одобряют бестолкового упрощенчества такого рода. По сути, именно физика, которая по идее должна лежать в основе материализма, рушит мировоззрение научного буквализма.(12)
Однако наука по существу является не буквализмом, а наследием языческого гностицизма, основанным на гностических ценностях. И наука, и гностицизм требуют подвергать сомнению все, что считается само собой разумеющимся. И наука, и гностицизм отказываются принимать что-либо на веру. И наука, и гностицизм относятся к понятийным представлениям о мире как к рабочим моделям. Как и древние гностики, современные ученые - интернационалисты, которые принимают открытия друг друга вне зависимости от гражданства и политической идеологии. По сути, «гностик» и «ученый» означает одно и то же - «знающий».(13)
Наука и гностицизм - взаимодополняющие пути исследования тайн мироздания. Науку интересуют объективные сведения о мире. Гностицизм - субъективное самопознание. Наука увлечена материальным проявлением, гностицизм - невыразимой сущностью. Наука стремится разрешить относительные тайны возникновения. Гностицизм - раствориться в Абсолютной Тайне бытия. Наука пытается понять нечто непостижимо сложное. Гностицизм - непостижимо простое. Наука - совместное предприятие во времени. Гнозис спонтанен и может быть достигнут лишь индивидуально.
Возможно ли в будущем вернуться к античному восприятию субъективной духовности и объективной науки как взаимодополняющих сторон человеческого исследования бытия? Это потребовало бы революции в нашем понимании жизни - отказа от буквализма и восстановления гностицизма. И хотя такой поворот событий может показаться маловероятным, будущее часто приходит оттуда, откуда мы меньше всего его ожидаем. Может быть, мы с вами являемся свидетелями не эры космических просторов, а эры внутреннего космоса, в которой положили начало совместным исследованиям Сознания и великих тайн бытия - жизни и смерти.
Предыдущая | Оглавление | Следующая
