ТАЙНА СТАНОВИТСЯ ЯВНОЙ

В языческих и христианских мифах о сотворении мира Бог - это Великий Разум, который или выдумывает или представляет, или проговаривает, или видит Вселенную во сне.(5) Христианский учитель Птолемей описывает первую стадию мироздания как «спокойствие Прародителя»(6) о котором в «Апокрифе Иоанна» сказано: «Это [первая сила], бывшая до [всех (эонов) и открывшаяся в] мысли, это образ незримого девственного Сознания совершенного».(7)

Сознание - основное понятие гностической метафизики, необходимая предпосылка бытия. Понять это можно на собственном опыте, ведь если бы мы были бессознательны, для нас не существовал бы ни окружающий мир, ни мы сами. Тем не менее, Сознание не может быть первичным источником всего, ведь, прежде чем в нем зародится первая мысль, оно должно быть бессознательным, так как осознавать ему пока нечего. Плотин поясняет:

«Сознание необходимо предполагает и сознаваемое, а потому отделение сознаваемого упразднило бы и само Сознание. А коль скоро единое не вычленяемо из двойственности, то оно - предшествует ей и является поистине Первоединством».(8)

Если Сознание возникает только в присутствии его объекта, оно не может быть первичным источником. Плотин спрашивает, от чего зародилось Сознание?(9)

На этот вопрос нет ответа. Первопричина всего - Абсолютная Тайна. Поскольку она существовала до Сознания, осознать ее невозможно. Следовательно, эта первопричина - неведомое. Гностики даже не уверены в том, стоит ли пользоваться словом «Бог», когда речь идет о Тайне. В «Апокрифе Иоанна» сказано: «Не подобает [думать] о нем как о богах или о чем-то [подобном]. Ибо он больше Бога, [ведь нет никого] выше него, нет никого, кто был бы».(10) Дионисий пишет:

«Он и не уразумеваем, не осознаваем, не называем. И Он не есть что-то из сущих, и ни в чем из сущих не познается. И Он есть «все во всем» и ничто ни в чем».(11)

Дионисий предпринимает попытку указать на невыразимую Тайну заведомо туманными фразами, вроде «Сознание превыше всякого Сознания» и «пресветлый Сумрак».(12) Плотин предостерегает, что к каждой попытке описать Тайну мы должны прибавлять «какой она была».(13) «По сути, нам даже не подобает говорить, что она существует»(14) - поясняет он. Все сущее является таковым лишь в пределах Сознания, поэтому Сознанию предварило то, что Плотин называет «Тайной вне бытия».(15)

Поскольку Тайна существовала прежде двойственности знающего и знаемого, древние называли ее Первоединым. Египтяне говорили о «неразличимом Единстве».(16) Их духовные продолжатели, первые христиане, в «Трехчастном трактате» упоминают «Непорожденное, Безымянное, Неименуемое, Немыслимое, Невидимое, Непостижимое».(17) Плотин поясняет:

«Природа этого Первоединого по отношению ко всему существующему, конечно, рождающая, но именно поэтому Оно не есть что-либо из существующего, к Нему не приложимы ни категория субстанции, ни качества, ни количества, оно не есть ни Сознание, ни психе, ни движущееся, ни покоящееся, ни в каком-либо месте находящееся, ни во времени».(18)

И все же даже думать о Тайне как о Первоедином неверно, ведь она также и Ничто. Ее невозможно выразить через какое-то понятие. Василид учит, что мы не должны называть ее даже и Тайной, потому что это было бы претензией описать то, что описать нельзя.(19) Пользуясь выражениями, напоминающими индусские «Упанишады», о которых он написал трактат, он говорит о «ТОМ, что вне бытия».(20)

Плотин спрашивает: «Как же мы, однако, все-таки говорим о нем, будучи не в состоянии выразить его самого, так как не обладаем знанием его, не имеем ясного о нем понятия?»(21) «Если нами и употребляется это имя, то только затем, чтобы тот, кто ищет Первое начало, опираясь на это имя, выражающее самую большую простоту, в конце концов отбросил и его как такое, которое было принято лишь за неимением лучшего»,(22) - отвечает он. Дионисий поясняет: «сущность, во вce сущности, не касаясь их, проникающая и сверхсущественная для всякой сущности запредельная; все начала и чины разделяющая и выше всякого начала и чина пребывающая; она мера всего сущего, она вечность, и она выше вечности и до вечности, она восполнение недостаточного и переполнение исполненного; она неизреченна, безмолвна, превышает ум, превышает жизнь, превышает сущность».(23)

Василид также предпринимает попытку описать эту неописуемую Тайну, которая существует (и не существует!) перед началом начал:

«Ничего не существовало, даже само ничего. Истина, не обремененная мнениями и осмыслением, такова, что не было даже и Первоединого. И когда я говорю «не было», я не имею в виду, что что-либо было, а лишь намекаю на то, что хочу сказать. Ничего не было. Ни чего-то, ни его отсутствия. Ни Первоединого. Ни невозможности сложности. Ни неощутимого, ни невыразимого. Ни человека, ни ангела, ни Бога. Ничего такого, чему люди когда-либо давали имена».(24)

Ну как, ощутили кашу в голове? Теперь понимаете антиидею гностиков, с помощью которой они пытаются вырвать нас из темницы понятий и названий? В гностической мифологии мироздание начинается как раз с того, что эта самая Великая Тайна желает познать самое себя.

Предыдущая | Оглавление | Следующая


Религия

Биология

Геология

Археология

История

Мифология

Психология

Астрономия

Разное