20. Василид. Цит. по: Mead G.R.S. 1906. P. 267. Августин, которого в юности воодушевили труды Плотина, писал о видении его словами: «И постепенно от тела к душе, чувствующей через тело, оттуда к внутренней ее силе, получающей известия о внешнем через телесные чувства (здесь предел возможного для животных), далее к способности рассуждать, которая составляет суждения о том, что воспринимается телесными чувствами. Поняв изменчивость свою, она поднимается до самопознания, уводит мысль от привычного, освобождается от сумятицы противоречивых призраков, стремясь понять, каким светом на нее брызнуло. И когда с полной уверенностью восклицает она, что неизменное следует предпочесть изменяемому, через которое постигла она и само неизменное – если бы она не постигала его каким-то образом, она никоим образом не могла бы поставить его впереди изменяемого, – тогда приходит она в робком и мгновенном озарении к Тому, кто есть» (Августин. Исповедь. 7.XV1I. См.: Underhill E. 1998. P. 331).
25. Валентин пишет о сотворении Вселенной изначальным Отцом: «И поскольку он был продуктивен, он решил родить и дать (самостоятельное) начало всему наиболее прекрасному и совершенному, что он имел в себе. Он не любил одиночества. Напротив, он был полон любви, а любовь, как они говорят, пуста, если некого любить (перев. Е.В. Афонасина. Ref., 6.4-15). См. также Ириней. АН 1.1.1. «Они говорят, что в невидимых и неименуемых высотах сперва существовал какой-то совершенный Эон, которого называют Первоначалом, Первоотцем и Глубиною. Он – необъятный и невидимый, вечный и безначальный, существовал бесчисленные века времен в величайшей тишине и спокойствии. <...> Эта Глубина некогда вздумала произвести из себя начало всех вещей, и это произведение, которое она вздумала породить, как семя в утробу матери положило в сосуществовавшем ей Молчании». См. также: «The First Unfolding of the Procession» // Wallis, указ. соч., P. 298, где указано, что «Терминология валентиниан касательно творения обнаружена, целиком и полностью, у Плотина».
26. Как свойственно христианским писателям, для Симона Тайна – это мужская фигура «Отца», но в этой цитате мы избавились от мужского рода, чтобы не делать текст более запутанным без надобности. Подробное, хотя и спорное изложение системы Симона есть у Ипполита: указ. соч. 6.4-15. См.: «The Great Annunciation of Simon the Magus» // Welburn A. 1994. P. 181.
27. Самой очевидной и естественной аналогией, представляющей идею сизигии, кажется мужское и женское, однако здесь необходимо прояснить, что она является лишь отдаленным эхом архетипной первичной сизигии, и необдуманно приравнивать их друг к другу значит полностью упустить тонкую гностическую мысль. Первичная сизигия – архетип таких взаимодополняющих противоположностей, как женщина и мужчина, день и ночь, жизнь и смерть и т.д. Все подобные сизигии – отражения архетипной первичной сизигии, по они не равны ни ей, ни друг другу. Именно разница между ними позволяет им различаться абстрактно и проявляться в таком богатом многообразии.
