Развитие христианского буквализма
Несмотря на необоснованность заявления о том, что именно это течение было подлинно христианским, на протяжении третьего столетия буквализм становился все более популярным в Риме и на Западе, хотя восточное христианство в большей степени оставалось гностическим. В конечном счете упрощенческие заверения и предложение христианского буквализма искупить чужую вину так или иначе привлекли больше приверженцев, чем гностицизм с его приводящим в замешательство обещанием Гнозиса через мистическое преображение.
Буквалисты становились все более влиятельными, а их едкие нападки на остальные христианские школы - все более энергичными. Христиане-гностики в ответ осуждали их за учреждение «церкви подражания», которая больше не была проводником внутренних мистерий. Некоторые гностики, например валентиниане, молчаливо последовали за буквалистами, пытаясь залечить увеличивающийся разрыв.(36) Другие, как, например, Климент Александрийский и его последователь Ориген, приняли идею об историческом Иисусе, однако остались платониками и продолжали проповедовать Гнозис в своей христианской школе философии.
Своей популярностью христианство было отчасти обязано росту всеобщей заинтересованности в таких культах, как мистерии Митры. В течение 350 лет из малоизвестного персидского культа митраизм развился до уровня основной религии Римской империи и в конце второго века был принят императором Комодом.(37) Вслед за этим пришел иудейский культ Иисуса, чья популярность начала расти со времени его появления в начале первого столетия, а через 350 лет, в середине третьего столетия, он уже был широко распространен в Римской империи и принят императором Константином. А еще через 50 лет христианский буквализм стал политическим курсом тоталитарного государства, которое принуждало своих граждан исповедовать единственную дозволенную религию.(38)
Буквалисты часто спрашивали тех, кто считал Иисуса мифической фигурой: «А как вы объясните появление христианства, если его не основал харизматический лидер?» Митраизм предоставил нам ответ. Христианство стало преобладающей религией в античном мире без исторического существования Иисуса точно так же, как и персидский культ за несколько десятилетий до этого. Его основоположниками были харизматические лидеры, однако ни один из них не носил имя Митры. Также и среди вдохновителей христианства не было Иисуса. По сути, миф о нем был отчасти основан на мифе о Митре. Эти повествования настолько схожи, что христиане-буквалисты позднее обвинили дьявола в попытке запутать верующих: создать пародию на биографию Иисуса - до его рождения!(39)
Кажется невероятным, что римляне приняли учение своих врагов, персов и евреев. Однако подавляющее большинство жителей Римской империи не принадлежало к этой нации и мало в чем соглашалось с ней. Культы Митры и Иисуса получили такое широкое распространение именно благодаря недовольству завоеванных римлянами народов и являли собой форму приемлемого неподчинения. Римские императоры были более всего заинтересованы в объединении разрозненных колоний. Митраизм, христианство и другие распространенные мистериальные культы были приняты государством, невзирая на их происхождение, чтобы как-либо сплотить распадающуюся империю. Христианский буквализм идеально подходил для этого. Именно массовая авторитарная религия, свободная от радикально настроенных гностиков, и требовалась римскому деспоту Константину.
И хотя христиане-буквалисты отвергали гностические внутренние мистерии, они продолжали представлять христианство мистериальным культом. Они все еще повсеместно употребляли такие выражения, как «это известно посвященным», однако теперь это были не более чем слова.(40) Утверждаясь в своем влиянии и вытесняя буквалистов-язычников, они перенимали внешние атрибуты их религии. Их обрядовые процессии были такими же, как и в языческих культах.(41) Несмотря на то, что Иисус ясно сказал: «И отцом себе не называйте никого на земле», христиане-буквалисты скопировали митраическую традицию называть священников «отец».(42) Подражая епископам митраизма, христианские епископы одевались в «митры» и носили с собой пастуший посох. В конце концов, римский епископ принимает титул великого понтифика (Pontifex Maximus), которым в древности именовали верховных жрецов-язычников, а ныне величают Папу Римского.(43)
Предыдущая | Оглавление | Следующая