Необходимо подчеркнуть еще одно важное достоинство труда Бейкера, свидетельствующее о том, что он серьезный и добросовестный ученый: нет в его работе ни тени стремления умалить или обесценить великие достижения русских путешественников и советских экспедиций в деле изучения поверхности земного шара, а тем более умолчать о них. Напротив, автор полным голосом говорит о великом вкладе русских исследователей в дело открытия и исследования Северной и Центральной Азии, северных тихоокеанских стран, Антарктики. Есть в данной работе ряд существенных, даже досадных пробелов (см. ниже), но нет оснований думать, что они объясняются злой волей; здесь дело в том, что Бейкер вынужден был часто получать сведения о русских открытиях из иностранных географических журналов или из работ других иностранных авторов, которые, как правило, либо недооценивали, либо сознательно замалчивали великие достижения русских. Достаточно указать на такие распространенные книги (перечисленные и в библиографическом введении к книге Бейкера), как «История открытий и успехов научной географии в девятнадцатом веке» немца Гюнтера (1902 г.), «Как разворачивалась карта мира» (в русском переводе — «Как открывали земной шар») американца Аусвейта (1935 г.) и т.п.; в них можно найти относительно русских открытий только такой «обязательный минимум», без которого издание явно не будет отвечать своему назначению.
В отличие от таких авторов, Бейкер, сообщая о ходе исследований Сибири и всей вообще Северной Азии с 1500 по 1800 г., пишет (часть I, глава X, раздел 2):
«Продвижение русских через Сибирь в течение XVII в. шло с ошеломляющей быстротой. Успех русских отчасти объясняется наличием таких удобных путей сообщения, какими являются речные системы Северной Азии, хотя преувеличивать значение этого фактора не следует, и если даже принять в расчет все природные преимущества, то все же на долю этого безвестного воинства достается такой подвиг, который навсегда останется памятником его мужеству и предприимчивости и равного которому не свершил никакой другой европейский народ» (стр. 231).
Во второй части своей работы, продолжая сообщения о ходе исследований Северной Азии (глава XIII, раздел 1), Бейкер перечисляет ряд достижений выдающихся русских исследователей, о которых почти или совсем не упоминают другие буржуазные авторы, и указывает, кроме того, на большую роль в этих достижениях Русского Географического общества. Он называет и малоизвестные и очень известные имена: Бугодарского и Кропоткина, Старицкого, Лопатина и Чекановского, Хандачевского, Полякова, Бунге и Толя, Богдановича и Черского, Шиткова и С.В. Обручева и т.д.
Говоря в разделе 2-м о «Русской Юго-Западной Азии» (т. е. о Средней Азии), он называет Карелина и П.П. Семенова-Тян-Шанского, Муравьева, Бутакова, Коншина и др. Переходя в разделе 3-м к «Юго-Западной Азии», в которую он включает и Кавказ, Бейкер подчеркивает крупную работу, проведенную русскими офицерами-топографами (Абих, Ходзько и др.). Он отмечает замечательную работу по исследованию Малой Азии выдающегося русского путешественника Чихачева, а по исследованию иранских стран — Ханыкова. Чрезвычайно высоко оценивает он русский вклад в исследование Центральной Азии и в первую очередь, конечно, роль Пржевальского (раздел 8 главы XIII).
«Характерной чертой для XIX в. является скорее большое число исследовательских экспедиций, чем из ряда вон выходящее значение какой-либо одной из них. Это верно — за одним крупным исключением. Имя одного из исследователей, а именно Пржевальского, выделяется из ряда всех других. Его путешествия, начавшиеся в 1871 г. и оборвавшиеся с его смертью в 1888 г., в корне изменили карту Центральной Азии. Его деятельность требует особого рассмотрения и может считаться поворотным пунктом во всей истории исследования этой территории. Поэтому мы и делим историю исследования Центральной Азии на три этапа: до, во время и после Пржевальского» (стр. 333).
Но гигантская фигура Пржевальского не заслоняет перед ним других фигур. Как его предшественников, он называет Семенова-Тян-Шанского, Валиханова и Северцова; из исследователей, действовавших одновременно с ним, выделяет Федченко, Падерина, Сосновского, Романовского, Мушкетова, Кропоткина, Певцова, Потанина, Позднеева; из последователей Пржевальского-Козлова, Роборовского, Грум-Гржимайло и Стрельбицкого, В.А. Обручева и др.
Океанографическую работу XIX в. (глава XVII, раздел 1) Бейкер вполне правильно открывает первой русской кругосветной экспедицией Крузенштерна — Лисянского и следующими за нею русскими же кругосветными экспедициями. В разделе 4-м этой же главы он подчеркивает огромную работу, проделанную Советским Союзом в деле изучения и освоения Арктики. Наконец, раздел 8-й, посвященный изучению Антарктики, он начинает, как и следует, изложением хода русской экспедиции Беллинсгаузена и ее достижений.
Наконец, к достоинствам работы Бейкера нужно отнести обилие текстовых маршрутных карт (42 из 50), правда, сильно упрощенных, но очень помогающих усвоению материала (они воспроизведены в русской транскрипции, но без каких-либо других изменений).
Итак, по совокупности своих достоинств труд Бейкера, несомненно, может считаться лучшим современным иностранным справочником по истории географических открытий и исследований. Но это не означает, что он лишен серьезных недостатков, и эти недостатки должен иметь в виду советский читатель при пользовании данной книгой.
Прежде всего, нужно отметить, что автор, употребляя слова открытие (discovery) и исследование (exploration), как будто различает эти понятия, но он не определяет и часто смешивает их. Кроме того, он не указывает, какими принципами он руководствовался при отборе из многих десятков тысяч известных путешествий тех, о которых он счел нужным упомянуть в своем труде. Правда, один из принципов отбора виден из содержания книги: автор ограничивает свою задачу рассмотрением «открытий и исследований», совершенных, в основном, только европейцами (или потомками европейских переселенцев в Северной и Южной Америке и Австралии), делая исключения для представителей неевропейских цивилизованных средиземноморских народов — египтян, финикиян и карфагенян и для арабов. Выпадают в связи с такой установкой все подлинные крупные открытия и исследования, совершенные в древности или в средние века другими цивилизованными народами, в частности китайцами, индийцами, малайцами. Несомненно, автор сам считал такое ограничение неправильным — по крайней мере в отношении китайцев; во втором издании своего труда, в дополнениях, он отводит немногим более полустраницы китайским исследователям (см. стр. 569 настоящего издания). Фактически эта короткая заметка представляет собой, так сказать, «вежливый жест», не более.
Отсутствие точных принципов отбора привело к тому, что наряду с действительно великими открытиями и важнейшими исследованиями земной поверхности в книге Бейкера упоминаются и маловажные, а иногда и просто ничем не интересные экспедиции или путешествия отдельных лиц (см., например, о японской экспедиции Сирасе в Антарктику на стр. 563). С другой стороны, из-за невыясненности того, что считать подлинным открытием и что считать только исследованием, автор несомненные открытия древними цивилизованными народами — финикиянами и греками — Южной и Западной Европы (до Британских островов включительно) называет только исследованиями (см. разделы 1-й и 2-й главы I), а посещения английскими моряками в XVI в. (в поисках Северо-восточного прохода) Баренцева моря называет открытиями (см. раздел 2-й главы VIII), несмотря на то, что это море и области, прилегающие к нему, были уже в то время хорошо известны цивилизованному европейскому народу — русским. Эти же методологические недостатки приводят к весьма существенным пропускам — очень важных экспедиций или имен замечательных путешественников. Достаточно указать на следующие факты: автор из русских средневековых путешественников называет игумена Даниила — паломника в Палестину, но пропускает Афанасия Никитина (см. примечание на стр. 67). Он пропускает имена буквально всех испанских мореплавателей (кроме Урданьеты), совершивших в период от экспедиции Магеллана до первой экспедиции Менданьи (т.е. с 1521 по 1567 г.) ряд очень важных открытий в тропической Океании. Отдавая должное исключительно быстрым темпам продвижения и огромному размаху деятельности русских в открытии и исследовании Северной Азии, он рисует это грандиозное движение как, в основном, «безличное», называя имена только тех, кого он считает завершителями: Дежнева, Пояркова, Хабарова. Во всех таких случаях текстовые авторские указания на даты или на достижения той или иной экспедиции редакция дополняет примечаниями, в которых сообщаются имена путешественников. В важнейших случаях в примечаниях отмечаются пропущенные путешествия или исправляются неточности.
В авторский текст редакция не внесла никаких изменений или дополнений; не было и сокращений — за двумя-тремя ничтожными исключениями, но целиком опущена последняя, заключительная, глава, о которой говорилось выше.
Из библиографических примечаний автора сохранены только указания на важнейшие английские монографии или серийные публикации документов; исключены все ссылки на второстепенные работы, мало интересные для советского читателя, и на журнальные статьи, разбросанные по разным зарубежным периодическим изданиям. Зато в редакционных примечаниях широко привлечена литература на русском языке — как оригинальная, так и переводная. Редакция стремилась к тому, чтобы советский читатель, желающий расширить свои знания по истории географических открытий и исследований, мог найти в примечаниях указания на важнейшую русскую и советскую литературу, посвященную отдельным путешествиям, в частности на труды, составленные самими путешественниками. Несомненно, в этой редакционной библиографической работе очень много существенных пробелов. По техническим соображениям, в частности чтобы чрезмерно не увеличить объема этой книги, редакция вынуждена была ограничиться только ссылками на отдельные издания путешествий или сборники документов и не давать ссылок на журнальные статьи и на главы трудов по другим, негеографическим дисциплинам, где излагается история специальных исследований (геологических, ботанических и т.д.). Но и монографическая русская литература о путешествиях лишь частично использована в редакционных примечаниях. В течение ряда столетий отдельные русские ученые, правительственные и научные учреждения и общества, писатели и переводчики отмечали все важнейшие этапы в деле исследования поверхности земного шара и, конечно, в деле исследования своей родины и прилегающих к ней стран. Как Геродота можно назвать отцом не только эллинской истории, но и эллинской географии, так и первых русских летописцев можно назвать родоначальниками русской исторической географии, дающими важнейший материал для изучения хода исследования Восточной и Северной Европы в средние века. С того времени интерес к делу географических исследований все возрастал, и он проявился в создании обширнейшей специальной литературы. К сожалению, общего систематического указателя такой литературы на русском языке пока еще нет. Редакция в состоянии была мобилизовать лишь небольшую часть этого огромного русского культурного наследства. Больших успехов, конечно, должны добиться специальные советские научно-исследовательские географические и библиографические институты и крупнейшие библиотеки Союза.
И. Магидович.
