По замыслу Креза ионийские города должны были стать жемчужинами его государства, они должны были сделать его эллинским государем и даровать ему флот, с которым он мог бы двинуться далее на запад. Поэтому он начал свою политику воссоединения с Эфеса, который вследствие своего центрального положения был важнейшим пунктом всей Малой Азии. Нигде, казалось, почва не была лучше подготовлена, чем здесь. Здесь он завязал уже всевозможные личные сношения. Его денежными делами заведовали эфесские торговые дома, особенно богатый банкир Памфай, сын Феохарида, нажил благодаря ему много денег. Для поддержания блеска Артемисиона Крез сделал все возможное. Главой города был сын его сестры Пиндар, к которому по наследству перешла от Мела почетная должность.
Несмотря на все это он ошибался, если рассчитывал на мирное покорение эллинов. Он должен был начать осаду и велеть штурмовать стены, окружающие город. Одна башня пала, была сделана брешь, и всякое сопротивление становилось тщетным. Тогда-то Пиндар задумал испытать уважение царя к эллинской религии. Посредством каната длиной в семь стадий, который он велел протянуть от зубцов городских стен вплоть до храма, он как бы принес весь город в дар богине и заявил, что весь он посвящен ей. Таким образом ему удалось обезоружить царя и с помощью жрецов, служивших посредниками при договоре, достигнуть возможно благоприятных условий передачи города.
Эфесцы должны были покинуть укрепленную часть города на горе Пионе и поселиться в низменности вокруг храма, где они жили под начальством храмовых властей.
Таким же образом и Смирна утратила свою самостоятельность во время лидийской войны и распалась на различные поселки.
Лидийцы, очевидно, не хотели допустить существования самостоятельных и сильных греческих городов в двух важнейших приморских местностях близ входа в долины Каистра и Герма.
Обычно Крез требовал от городов только признания его верховной власти над страной и в доказательство этого взимал с них умеренную дань. Он предоставлял греческим гражданам управление их внутренними делами; города становились как бы вольными имперскими городами лидийского государства и приобретали, благодаря этому, много новых выгод, так что из-за них они легко соглашались отказаться от почетной для них полной не – зависимости.
Таким образом, быстро и легко совершился один из величайших переворотов в греческом мире, вследствие которого весь ряд городов мирным образом вошел в состав восточного царства. Тягостные преграды, отделявшие береговые страны от внутренних, были устранены, и отныне свободно приливали и отливали в Лидию сокровища Востока и Запада. Все гавани были открыты Крезу, все приморские народности ждали его повелений; ум и ремесла, искусство и наука, развившиеся на этом берегу, были готовы к его услугам.
Но никогда еще ни один падкий до завоеваний государь не довольствовался этим берегом, и ни для кого не было тайной, что острова, особенно Хиос и Самос, привлекали взоры Креза. Однако он как бы страшился вести далее свои завоевательные планы; весьма основательные опасения удерживали его вдали от моря, ибо лидийское государство все еще было сильно только на суше. Взамен этого он вводил порядок в своем государстве, наполнял свою сокровищницу, которая теперь, кроме дохода с горного промысла и золотодобычи, обогащалась большими суммами, взимаемыми в виде дани. С этим связано коренное переустройство всей монетной системы, совершившееся в царствование Креза. Древнейший способ чеканки монеты из электрона (греч. elektron – зеленоватый сплав золота с серебром. – Прим. ред.) с Пактола был оставлен им; он чеканил золотые монеты в 1/60 и серебряные в 1/45 легкой вавилонской мины, но вместе с тем он велел чеканить золотые монеты, именно статеры, с подразделениями на третью, шестую, двенадцатую доли, соображаясь при этом с весом серебра, так как этим способом достигалось более удобное отношение к счету на серебро, бывшему в ходу в Эфесе, Хиосе, Лампсаке, Клазоменах и Фокее. Точное подражание грекам сказывается весьма заметным образом уже в том, что вычеканенные в царствование Креза сардские монеты были копией с греческих городских денег, они имели герб не династический, а городской. Таким образом, деньги сохранили свой республиканский характер.
Все прочие виды техники, изобретенные эллинами, как, например, обработка металлов, процветали в царской резиденции, Сарды стали блестящим центром ремесел и торговли, сборным местом для художников. Крез приглашал к своему гостеприимному двору всех, кто только приобрел почетное имя среди эллинов; он хотел казаться им счастливейшим из всех государей и надеялся, что они прославят его как щедрейшего правителя и тонкого ценителя искусства и что весь мир устремит на него свои взоры.
И в самом деле он был счастливым государем, хотя и не в духе Солоновой этики. Он с большим умом и решимостью достиг цели политики Мермнадов, которая преследовалась ими с редкой последовательностью во время властвования пяти поколений их дома. Государство его, признанное всеми одной из великих держав Азии, первое из всех их завладело морским берегом; оно впервые сгладило контраст между эллинами и варварами. С континентальным могуществом, перед которым трепетала вся Азия и которое опиралось на хорошо округленные, благодатные земли, на бодрую народную силу и хорошо организованное войско,– оно соединяло блестящий ряд цветущих приморских городов, а Пактол неутомимо заносил свой золотой песок к воротам сардского дворца. На полуострове сложилось государство, какого не видывали еще до тех пор, и, чем больше сливались воедино эллинские и лидийские элементы, тем больших результатов можно было достигнуть. Пока не хватало еще местностей, лежавших вдоль южного берега, надо было подчинить себе народную силу ликийцев в необходимую для господства над Кипрским морем Киликию. Надо было перебраться через Таврские ущелья, сам Галис казался счастливому Крезу слишком близкой границей.
Но счастью этого государя не суждено было идти далее. Прежде всего расстроилось его домашнее счастье, а затем, в то время, когда он оплакивал еще смерть своего единственного здорового сына, его пробудили из уныния гонцы, принесшие тревожные вести о переворотах, совершившихся в Передней Азии.
