Не сохранилось никакого предания о том, как эти четыре племени ионийцев превратились в отдельные части аттического народа, и об этом позволительно лишь делать предположения. Обычно представляли это себе таким образом, что Аттика в течение известного времени делилась будто бы сообразно четырем ионийским племенам на четыре самостоятельный части, что, например, гелеонты имели свою оседлость в Афинах, гоплиты в Четвероградии и имели особый общинный быт. Но от такого деления Аттики на четыре части не осталось никаких достоверных следов.
Гораздо правдоподобнее, что организация ионийцев распространилась из Четвероградии как бы путем колонизации, причем ионийцы продвигались из своей коренной родины вперед, из города в город, всюду соединяя местные роды со своими родами и включая их в состав своих племен.
Когда таким образом все двенадцать городов получили одинаковую конституцию и в течение некоторого времени жили как независимые друг от друга государства, тем легче могло совершиться слияние их в одно государство, которое древние представляли себе под видом синойкизма Тесея. Отныне все роды чествовали Аполлона Патроя, и всеобщий культ древнейшего божества страны, стадохранителя Зевса (Зевса Геркея) и ионийского Аполлона, стал религиозные символом мирного слияния древнего населения с новым и верным отличительным признаком аттических эвпатридов.
Когда из двенадцати городских территорий образовалась одна страна, большая часть эвпатридов переселилась в новую столицу и жила в самом замке или вокруг него, представляя собой жреческую и воинскую аристократию; во власти ее одной находилось все, что было необходимо для богоугодных жертвоприношений, для поддержания культа, отправления справедливости, обдуманного руководства и охраны всего общинного быта.
Дворянство это группировалось вокруг престола царя, власть которого сначала была вовсе не безгранично повелевающая, а, напротив, ограниченная, как в отношении управления, так и в отношении суда. В замке он правил государством, как глава семьи в общине, он собирал перед своим дворцом главных лиц общин для совещаний, и когда узкое пространство в замке стало недостаточно, заложил нижний городу южного края замковой горы; здесь вокруг торговой площади жили эвпатриды, здесь стоял правительственный дом, или городской пританей; здесь же на торжище восседал, чиня суд, царь вместе с выборными советниками.
Но не все судебные дела рассматривались на рынке; преступник, подозреваемый в пролитии крови, должен был держаться далеко от общественных алтарей. Для суда по кровавым преступлениям отводилось особое место, и именно голая скала, лежащая против входа в замок, она была посвящена Аресу, который был впервые казнен здесь за кровопролитие, и эриниям, мрачным духам отягченной грехами совести. Здесь действовал не одинокий судья, но коллегия, составленная из лиц испытанных убеждений и опытности. Если подавалось одинаковое число голосов за и против обвиняемого, его оправдывали. Суд на холме Ареса был одним из древнейших афинских учреждений и предпочтительно перед всеми другими рано приобрел городу повсеместную симпатию эллинов. Все позднейшие законодатели избирали уголовное право ареопага своим руководством.
Пора аттических царей была порой богатого развития и постоянно сменявшихся событий, о чем мы можем составить себе понятие уже по последовательной смене родов, удерживавших за собой престол,– Кекропидов, Эрехфидов, Эгидов и Нелидов, хотя невозможно составить исторический обзор данного времени.
Не сохранилось ни одного древнего перечня царей, который восходил бы ранее Меланфа, с воцарением которого приобрела господство одна ветвь Нелидов, происходивших из Пилоса. Это произошло во время народных переселений, когда границы страны и на севере и на юге подвергались опасности. С севера теснили эолийские беотийцы, с юга дорийцы, которые, продвигаясь из Пелопоннеса, хотели связать вновь приобретенные ими местности с прежним местом своего жительства и сделать всю Элладу настоящей Доридой. Тут мессенское племя было совершенно на своем месте, всегда отличаясь антидорийским направлением; подобно тому, как Меланф отразил беотийцев, вековечной славой его сына Кодра было то, что он принудил дорийцев к отступлению за перешеек. Даже в позднейшие века показывали у Илисса то место, где царь Кодр отдал свою жизнь за независимость страны.
Тем не менее правление царей кончилось; патриотическое сказание, не желающее знать ни о каком нарушении права, передает это таким образом, будто после геройской смерти Кодра никто не почувствовал себя достойным быть его преемником. В действительности же и здесь повлияла зависть младших ветвей царственного дома, которая и побудила к переходу от царства к аристократизму. Нигде переход этот не осуществился так постепенно и последовательно, как в Афинах.
Прежде всего было установлено пожизненное правление глав государства, происходивших из царского рода; они следовали один за другим по праву первородства; установлено было такое различие с прежним порядком, что глава государства уже не был единоличным правителем, но правил, как член рода, так как весь род, как, например, Бакхиады в Коринфе, стоял в полном составе во главе народной жизни, так что все члены рода имели царское положение и титул. Правитель был, таким образом, и в судах и в управлении ограничен семейным советом. Кроме того, ареопаг представлял собой собрание представителей эвпатридов в широком смысле, надзиравшее за ведением общественных дел. Таким образом, становится понятно, как при удержании старых традиций пожизненности и наследственности могло произойти существенное изменение в государственной жизни, так что после смерти Кодра царская власть превратилась в магистратуру и из власти неограниченной стала ответственной должностью. Центральным местом пребывания правительства был пританей, находившийся на торгу; если мы видим в большей части государств пританов, заступающих место царей, и в демократических Афинах видим также пританов в качестве носителей высшей государственной власти, то мы можем предположить, что и в Афинах преемники Кодра, называясь пританами, судили и управляли, восседая в пританее.
Вероятно, произошло немало и других перемен, о которых впоследствии афиняне и не вспоминали; так, прерван был, вероятно, и порядок престолонаследия, потому что в ту пору, когда одна ветвь царского дома, именно та, которая и была настоящей носительницей имени Нелидов, выселилась в Малую Азию, в Афинах ей не наследовали ни Нелиды, ни Меланфиды, но Медонтиды, которые, даже если бы принадлежали к поколению Нелидов, вероятно, составляли особую его ветвь, ставшую теперь во главе всего населения. При всем том характерной чертой Афин остается консерватизм, сказывающийся в постепенном ходе изменения традиционных учреждений. Царское достоинство уцелело в государстве, проведенное в других странах отделение духовной власти от светской не имело места в Афинах, здесь скорее произошло ограничение исполнительной власти при помощи коллегиальных учреждений, и царствующий Медонтид стал пожизненным президентом олигархической республики, тогда как аристократические семьи, не имевшие прав на трон, принимали на себя надзор за ходом государственного управления.
