Организм спартанской конституции был в такой степени искусствен, он сложился постепенно, после долгой борьбы, при таких своеобразных обстоятельствах и настолько зависел от особенных условий местоположения Спарты, что нельзя удивляться, что в других частях полуострова не возникло ничего соответствующего, хотя и туда, как и в Лаконию, прибыли дорийцы и приобрели при одинаковых условиях поземельную собственность.
Менее всего это могло удаться на северной и восточной окраинах полуострова, где новые государства возникли среди ионического приморского населения. Здесь никогда нельзя было достигнуть той замкнутости от внешних влияний, которая была коренным условием спартанской конституции. Здесь новые государства должны были быть вовлечены в повсеместное движение, охватившее весь греческий мир, здесь раньше, чем в других местностях, должны были возобновиться отношения между обоими берегами Эгейского моря, и поэтому здесь полнее всего выказались все противоположности спартанских учреждений.
Неурядицы и брожение, последовавшие за переселением племен, были не менее сильны на ионическом берегу, чем в метрополии. Правда, поселения по ту сторону моря, хотя и предпринимались отдельными отрядами, имели повсеместный и блестящий успех, объяснимый только тем, что нигде пришельцы не встретили последовательного и организованного сопротивления. Не было ни одного государства, которое всеми своими силами сопротивлялось бы высадкам и упорно защищало бы береговую полосу как свою территорию, как было, например, в Илионской области. Только в отдельных местностях сохранились воспоминания о той борьбе, которую пришлось выдержать первым поселенцам. Смирну, старинную гавань Танталидов, упорно защищали меонийцы или лидийцы; точно так же защищали они и землю, лежащую близ устья Каистра, в долине которого, расположенной недалеко от центра лидийского государства, помещался храм, располагавший вооруженными силами. Здесь впервые эллины боролись с восточными войсками за господство над Азией, и то, что сохранилось в преданиях об основании Эфеса, доказывает, что афиняне, прибывшие из Самоса, чтобы утвердиться в эфесских владениях, встретили немало трудностей. Их племенное родство с приморскими жителями, добровольно присоединившимися к ним во многих местах, облегчало борьбу. Но и с ними приходилось бороться, особенно же с карийцами, менее всего желавшими подчиниться новому порядку вещей. Легче всего колонизация совершилась на островах или же в тех континентальных поселениях, которые были позднейшего происхождения и путем договора получили от более ранних колонизаторов участки, как, например, Фокея от Кум. Фокейцы были единственными из ионийцев, утвердившимися в Малой Азии без борьбы.
Но борьба не происходила только во время первой высадки, вступления во владения и сооружения стен вокруг мест, избранных для постройки городов. Даже и основанные наконец города также должны были бороться против нападений, с которыми не могли совладать своими силами. Так, эфесцы должны были оказать помощь приенейцам против карийцев. В таких распрях постепенно укреплялись и расширялись узкие городские территории, присоединяя к себе карийские и лидийские села.
Волнения, происходившие на берегу, распространились и на море, так как чем меньше поселенцы могли углубиться внутрь страны, тем больше переполняли они собой берега, которые не могли больше вместить все возраставшую массу старого и нового населения. Началось выселение эмигрантов, предоставлявших свою землю эолийцам и ионийцам и отплывавших на кораблях искать новые жилища. Но так как оба противоположных берега Архипелага были уже заняты, то беглецы-мореплаватели могли только грабить и разорять их, не находя места, где бы поселиться. Они должны были плыть все дальше и дальше по неведомым путям к более отдаленным берегам.
Это было продолжительное выделение древнейших и новейших народных элементов, эпоха необычайно важная для развития греческого мореплавания, для распространения греческой культуры и для подготовки будущей колонизации.
Вследствие этих выселений было завязано множество новых связей, и Иония все больше становилась центром сношений между берегами Средиземного моря. В то же время становилось возможным и постепенное успокоение слишком густо населенных береговых стран; города могли наконец достигнуть мирного процветания, и время их основания, с отличающими его приключениями и борьбой, стало казаться законченным прошлым, память о котором сохранилась только в героических песнях.
Поэтому когда за эпохой брожения последовало более спокойное положение дел, то возникла потребность собрать все разрозненные воспоминания и соединить в общей картине все черты героического времени. Таким образом сложился около средины X века до н.э. в ионических школах певцов гомерический эпос, и прежде всего «Илиада», примыкавшая непосредственно к историческим фактам малоазиатской колонизации, а вслед за ней и «Одиссея», в которой к сказанию о Троянской войне был присоединен первоначально вполне независимый от него цикл мифов.
Таким образом, эпос может считаться историческим памятником такого времени, о котором не сохранилось никаких последовательных сведений, того времени, когда переселенцы водворились наконец совершенно на своей новой родине и, наслаждаясь настоящим, стали собирать воспоминания о прошлом времени. Эпос служит доказательством духовной культуры, созревшей при самых счастливых условиях, и богатого, гармонического развития ионического народного духа в Малой Азии.
