Если бы посмотреть с высот Тайгета на равнину, то вся местность должна была казаться обширным плац-парадом, стоянкой готового к сражению войска, расположенного лагерем в покоренной стране. В определенные часы молодежь направлялась к гимнастическим площадям на берегу Эврота, собиралась в определенные группы, всегда с оружием или жезлом, знаком власти, строго отличаясь от прочих сословий коротким суконным плащом, развевающимися волосами и бородой, и требуя от всех себе почтения. Все в жизни, даже празднества, имело воинственный характер: командовать и слушаться – вот в чем состояла вся наука спартанца; сообразно этому и речь его была краткая и немногосложная. Шутка и острота не возбранялись; напротив, совместное житье товарищей давало к тому много поводов и служило постоянной школой для упражнения в метких словах и удачных выходках. Говорят, что сам Ликург установил чествование бога смеха, так как законодатель имел мудрую цель оживить и смягчить, по возможности, черствую прозу жизни, где господствовало только суровое чувство долга. Настоящей отчизной спартанского красноречия, исходной точкой всех спартанских острот, которые обходили всю Грецию, была лесха – сборное место всех праздных мужчин, находившееся близ общественных учебных полей, где они сходились небольшими группами и обменивались шутливыми речами, как бывает в лагере, у сторожевого костра. Здесь изучались приемы спартанского диалога, и воины изощрялись в находчивости.
Несмотря на это однообразие жизни, все интересы которой вращались около плац-парадов и военной службы, стало бы тягостным, если бы охота не доставляла перемены и приключений даже в мирное время. Леса, покрывавшие средние высоты Тайгета, изобиловали дикими козами, кабанами, оленями, медведями; особенно отличались этим хребты, возвышающиеся над Спартой, между вершинами Талетона и Эворы, и носившие название Фереи (округа охоты). Здесь подымались на высоту по крутым ущельям, из которых лесные потоки низвергались в низменность, веселые толпы охотников-дорийцев, окруженные нетерпеливо лающими лаконскими гончими, лучшими из этой породы. Дикие скалы, где целых три четверти года лежит снег, давали много случаев проявлять мужественную ловкость, храбрость и выносливость. Дичь считалась как бы военной добычей, и ее позволяли подавать на стол спартанцев, чтобы в честь празднеств прервать однообразный порядок Фидитий, между тем как охотничьи приключения служили долгое время оживлением бесед на лесхах.
Если Ликургова дисциплина должна была, как предполагалось, охватывать всю общественную жизнь, то и дом и домашний строй не могли составлять исключения. Не было недостатка в предписаниях и правилах, получивших силу закона, относительно брака, физического развития девушек, образа жизни и поведения женщин, кормления и воспитания детей; лаконские кормилицы считались во всей Греции лучшими. Тем не менее законодателю все-таки не удалось проникнуть со строгой нормой своих постановлений за порог дома и распространить государственную дисциплину даже на семейную среду. Здесь хозяйка сохраняла все свои права, и чем более дом становился почти единственным местом, где спартанец мог чувствовать себя и действовать как человек, тем более увеличивалось достоинство и влияние властвовавшей внутри дома женщины, «мезодомы», которая в отсутствие мужа должна была стоять во главе всего домашнего быта и уметь справляться с илотами. Особенно трудным, но и особенно влиятельным становилось ее положение там, где несколько семейств должны были обойтись одним участком, тут бывало нередко, что несколько братьев имели вместе одну только жену.
Такое государство не нуждалось в большом числе чиновников. Спартанская община держалась подчинением младших старшим, воинов – их начальству, подчинением всех закону. Ахейское население управлялось старостами, посылавшимися по разным округам, населенным периэками; илотов сдерживал страх перед вечно вооруженной силой; весь же государственный строй находился под охраной царей из поколения Гераклидов, которые сохраняли государство, с его героями и богами, в исстари священной и благотворной внутренней связи, охраняли законы и особенно зорко следили за поземельной собственностью, этой основой всего остального. Рядом с ними находились четыре представителя дельфийского бога, обязанные следить за тем, чтобы государство, основанное под покровительством этого божества, находилось в постоянном согласовании с его волей.
Цари назначали вождей отрядов и воспитателей юношества; они избирали себе также для верховного управления страной помощников и наместников.
В Лаконии, где так тесно жило столько людей, различных по происхождению и общественному положению, эта помощь была особенно нужна, чтобы избежать всяких столкновений, могущих дать повод к нарушению спокойствия. Особенно на спартанском рынке, где толпился весь народ, требовался строгий полицейский надзор. Всякое волнение, всякое стечение народа было вдвойне опасно в таком государстве, как Спарта, которое было основано на непоколебимом застое. Спартанцы гордились тем, что в их столице не было тесных улиц с беспокойной чернью, но что уже во внешнем виде домов, в спокойствии ежедневных отношений видна была заманчивая картина порядка; подобно этому Терпандр хвалит город, на широких улицах которого живет справедливость.
