Осознание себя наблюдателем
Когда мы ошибочно принимаем то, чем мы кажемся, за то, чем мы поистине являемся, мы создаем ложное «я» - образ, или идолон. В ходе пневматического этапа посвященные прекращают отождествлять себя с ним, постоянно поддерживая состояние созерцания, что помогает им отличить себя как наблюдателя от всего, за чем они наблюдают. Распятие Иисуса символизирует этот процесс разграничения Сознания и психе, которые так трагически смешались. Василид пишет:
«Страдания Иисуса произошли только лишь для того, чтобы разделить смешавшееся».(147)
В Евангелии от Филиппа сказано: «Ибо Иисус на кресте отделил от этого места <...> что было порождено <...> от Бога».(148) Он воскресает как Христос, Сознание Бога, когда отделяет свою сущность от видимого и знает, что он - Сознание, наблюдающее за психе, а не идолон. Павел поясняет:
«Логос Божий жив и действенен и острее всякого меча обоюдоострого: он проникает до разделения души и Сознания».(149)
В состоянии созерцания мы оставляем позади иллюзию собственной «отделенности». Человека, которым мы считали себя ранее, теперь мы воспринимаем лишь как часть потока ощущений, за которым наблюдает безликое Сознание. В этом состоянии мы неподвластны страданию и смерти, потому что знаем: лишь тело может страдать и умирать, а в постоянстве Сознания оно присутствует лишь временно. В «Деяниях Иоанна» сказано, что хотя Иисус и страдал, но наблюдал за этим страданием со стороны.(150) Он не отождествляет себя с идолоном и, следовательно, не страдает, хотя так кажется окружающим. «Смотрите сквозь страдание и не будете страдать», - учит он.(151)
Для посвященных, познавших свою истинную сущность как Сознание, ужасы мира, в котором мы живем, не более чем сон, который принимают за реальность лишь узники колеса страдания. В Евангелии Истины сказано:
«Таким образом, они не ведали Отца. Он был тем, кого не видели они. Ибо было Насилие, и Смятение, и Непостоянство, и Сомнение, и Разделение. И из-за них случалось множество иллюзий, и (много) пустых иллюзий, как если бы они были погружены в сон и нашли бы себя в тревожных снах. Или (есть) Место, к которому бежали они, или, лишенные Силы, ушли они от погони за другими, или вовлечены они в нанесение ударов, или их самих бьют, или пали они из Вышних Мест, или они унеслись в Воздух, хотя у них даже нет крыльев. Опять же, иногда это похоже на то, как если бы люди убивали их, хотя нет никого даже преследующего их, или (как) если бы они убивали своих соседей, ибо они пятнались их кровью. Когда же просыпаются идущие через все это, они ничего не видят - те, кто пребывали в самой сердцевине всех этих смут, ибо они - ничто. Таков путь отбросивших от себя неведение подобно сну, вовсе не ценивших ни его, ни дела его как земные вещи, но оставивших их позади подобно сну в ночи. Гнозис Отца ценят они как рассвет. Таков путь, совершенный каждым, подобно спящему в то время, когда он пребывал в неведении. И таков путь, которым он [пришел к Знанию], как если бы он проснулся».(152)
Мы похожи на спящего, заплутавшего в кошмарном сне, который рассеется, как только мы пробудимся/воскреснем, познав Гнозис. Осознав, что жизнь - лишь сон, который снится Сознанию, мы больше не отождествляем себя с идолоном, которым кажемся себе в этом сне. Мы знаем, что являемся Сознанием, которое наблюдает за радостями и ужасами жизни, понимая, что они происходят не с нами, а с тем, кем мы кажемся.
Плотин вопрошает, насколько далеко человек может пойти в своей способности быть свободным свидетелем жизни. Он пишет о просветленном мастере, который постиг Гнозис и, следовательно, открыл для себя источник счастья:
«Если достигший счастья сталкивается с таким поворотом фортуны, который сам бы не избрал, его счастье от этого нисколько не убывает. Но а если ему предстоит пожертвовать самим собой?»(153)
В мифе об Иисусе речь идет как раз об этом. Как просветленный отреагировал бы на пытки и казнь? Смог бы он сохранить внутреннее умиротворение, переживая самые ужасные обстоятельства? Ответ христиан - образ смеющегося Иисуса, который наблюдает за драмой жизни, что разворачивается перед ним, спокойно осознавая, что все происходящее - лишь мимолетный сон.
Зная, что мы являемся Сознанием, мы знаем также, что являемся вечно умиротворенным центром, вокруг которого вертится непрерывно меняющийся Космос. В тексте «Пистис Софии» просветленная посвященная восклицает:
«И даже если все мои Вещественные будут разрушены и останутся в Хаосе, я, однако, не буду разрушена. Ибо Свет пребывает со мною, и сама я пребываю со Светом».(154)
Когда мы знаем, что являемся Сознанием, мы больше не предмет в материальном мире, а свет, озаряющий мироздание. Евангелие от Филиппа обещает:
«Того, кто получил свет сей, не увидят и не смогут схватить. И никто не сможет мучить такого (человека), даже если он обитает в мире».(155)
Симон Маг также учит: «Познавший Великую Силу становится невидим».(156) Это не обещание научить нас сверхъестественному магическому трюку. Это утверждение Гнозиса.
Предыдущая | Оглавление | Следующая