Неудача в Швеции подтолкнула к поискам более надежного союзника. Выбор пал на Германскую империю, руководство которой с начала войны демонстрировало свои симпатии борьбе финляндцев за независимость. Так, еще 6 августа 1914 г. немецкий дипломатический посланник в Стокгольме Франц фон Райхенау получил указание от рейхсканцлера Теобальда фон Бетман-Гольвега «вступить в контакт» с влиятельными политическими деятелями Финляндии с целью создания благоприятного для Германии настроения, пообещав финнам, в случае успешного исхода войны, «создание автономной буферной республики Финляндии». В Великом княжестве появились немецкие листовки с призывом «гнать прочь русских варваров» и «свергнуть со своей шеи русское иго». Германия в этих листовках изображалась как держава-освободительница, вынужденная продвигать с помощью оружия идеалы свободы на территорию деспотичной России.
Многие финляндские сепаратисты были искренними поклонниками кайзеровской Германии. Большинство студентов и преподавателей, связавших свою судьбу с «активистским» движением, обучались в Германии или находились под сильным влиянием немецкой науки и культуры у себя на родине. Некоторые были обычными прагматиками, полагая, что, опираясь на содействие Берлина, Финляндия имела больше шансов для выхода из состава Российской империи. В итоге основным способом борьбы за осуществление своего национального идеала стал для «новых активистов» метод «государственной измены», предполагавший сотрудничество с военным противником России — Германской империей.
Секретное сотрудничество Германии с «активистами» способствовало милитаризации финляндского национализма, что нагляднее всего проявилось в практике так называемого егерского движения. Его результатом стало формирование из финляндских добровольцев на немецкой территории 27-го королевского прусского егерского батальона.
В конце ноября 1914 г. члены Студенческого комитета в Гельсингфорсе приняли решение о налаживании контактов с Германией. С этой целью в начале декабря 1914 г. в Стокгольм прибыли студенты Бертель Паулиг и Вальтер Хорн. В шведской столице молодые «активисты» встретились с «ветеранами» движения, которые помогли молодежи составить текст обращения, адресованного германскому правительству. Студенты обращались с просьбой принять финляндских добровольцев на специальные курсы для военного обучения и помочь в приобретении оружия. 11 декабря 1914 г. новый глава германской дипломатической миссии в Стокгольме Гельмут Люциус фон Штедтен передал это послание рейхсканцлеру Бетман-Гольвегу.
В Берлине решили помочь финляндским сепаратистам, особенно в свете того, что была получена информация о согласии Швеции на транзит военных грузов союзников в Россию. В данной ситуации интерес к финляндскому «активистскому» движению приобрел не только политический, но и военно-экономический характер — при помощи повстанческого движения можно было организовать акты саботажа и диверсий в княжестве с целью нарушения транзитной торговли между Россией и ее союзниками.
В Стокгольм были направлены германские военные, которые должны были руководить организацией специальных операций против России. «Для возбуждения восстания в Финляндии» планировалось закупить 40 тыс. винтовок, в декабре 1914 г. на средства военного ведомства уже было закуплено 10 тыс. винтовок с боеприпасами. Оружие размещалось в различных местах шведского побережья, чтобы в случае необходимости его можно было быстро доставить в Финляндию.
26 января 1915 г. в Берлине состоялось совещание представителей Военного министерства, Генерального штаба и Статс-секретариата по иностранным делам, на котором было принято решение об открытии под Гамбургом, в местечке Локштедт, 4-недельных курсов военной подготовки для 200 финляндских добровольцев. Как указывалось в протоколе Берлинского совещания, обучение имело целью «продемонстрировать симпатии Германии по отношению к Финляндии, приобщить финнов к высокой германской культуре и военному духу и в дальнейшем, в случае вторжения Швеции или финляндского восстания, сделать их способными к выполнению непосредственных военных задач на территории княжества». Прошедшим военное обучение не разрешалось оставаться в Германии. Они должны были выехать в нейтральную Швецию, чтобы находиться поблизости от эпицентра предполагаемого финляндского мятежа.
Спустя месяц, 25 февраля 1915 г. Локштедтские курсы приступили к работе. Для обучения военному делу прибыло 182 финляндца, из которых 39 человек уже проживали в Германии. 145 добровольцев являлись студентами (76%), 64% участников считали родным шведский язык. Для обеспечения секретности финляндские добровольцы надели униформу пфадфиндеров — немецких бойскаутов, несмотря на то что первая группа добровольцев — это в основном дипломированные специалисты от 20 до 41 года: врачи, инженеры, учителя, деятели культуры. Одежда 15-летних немецких подростков была им не по душе, но с неудобствами пришлось смириться. Руководил военным обучением потомственный военный, участник подавления восстания племен гереро в германских африканских колониях майор Максимилиан Байер.
Весной 1915 г. в дипломатических и военных кругах Берлина обсуждались перспективы национально-освободительного движения Финляндии. Германские военные были разочарованы деятельностью финляндских сепаратистов, не сумевших организовать ни одного крупного диверсионного акта в княжестве, и предложили закрыть Локштедтские курсы. С критикой финляндских партнеров выступил также сотрудничавший с ними военный атташе в Стокгольме Карл фон Авейден. Он с раздражением отмечал, что лидерам финляндского сепаратизма кажется, «будто вооруженная борьба Германии должна служить в первую очередь тому, чтобы принять финские теории и идеи к осуществлению… Если финны серьезно борются за свое Отечество, то они должны сами перейти в наступление против русских угнетателей, а не выжидать…»
В отличие от военных дипломаты считали необходимым дальнейшее содействие «финскому эксперименту». Энергичный помощник статс-секретаря по иностранным делам Артур Циммерман надеялся при помощи финляндских «активистов» причинить Российской империи ощутимый ущерб. 24 мая 1915 г. он пообещал лидерам финляндского «активизма», что «германское правительство приложит все усилия для отделения Финляндии от Российской империи». На следующий день глава германского генштаба Эрих Фалькенгайн на специально созванном совещании предложил продолжить оказание помощи финляндским сепаратистам. Участники совещания пришли к выводу, что роспуск «финского легиона» обескуражил бы не только финнов, но и представителей других национальных движений России и пробудил бы недоверие к Германии.
