Мировая война и финляндское национальное движение. В военный период финляндское национальное движение оказалось расколотым. Большинство населения княжества поддерживало политику лояльности по отношению к империи. Командование войск, расположенных в Финляндии, благодарило администрацию и местных жителей за содействие в проведении мероприятий военного времени, а железные дороги — за образцовый порядок при перевозке воинских частей. Командир 22-го армейского корпуса А. фон дер Бринкен отмечал в письме генерал-губернатору Зейну, что финляндцы относятся к российским войскам с возрастающим сочувствием и пониманием.

4 августа 1914 г. Ф.А. Зейн передал Николаю II представление финляндского сената с выражением верноподданнических чувств по случаю объявления войны и ходатайство о разрешении «облегчить задачу славных Российских войск принятием на свое попечение … заботы о раненых». В ответ император «сердечно поблагодарил сенат за выраженные чувства» и одобрил инициативу сената. Администрация княжества приступила к сбору пожертвований в пользу местного Красного Креста для обустройства в Великом княжестве военных госпиталей. С этой целью в 1914 г. финляндская казна израсходовала около 800 тыс. марок, 2 млн марок предполагалось израсходовать на содержание раненых в 1915 г. В учебных заведениях собирали теплые вещи для фронта. На добровольные пожертвования были оборудованы два полевых госпиталя и отправлены на фронт вместе с финским медперсоналом. Финляндия приютила беженцев из воюющих с Россией государств.

В августе-сентябре 1914 г. первые финляндские добровольцы выразили желание служить в Российской армии. На страницах газет публиковались списки тех, кто оправился в российские военные училища. Особенно широко рекламировалась информация о том, что желание пройти в России военное обучение изъявили золотой призер Стокгольмских Олимпийских игр 1912 г. по метанию диска Армас Тайпале и чемпионы по прыжкам, в воду Э. Лильеберг и К.И. Шестрём.

Политика лояльности была обусловлена следующими причинами: во-первых, большинство населения надеялось на скоротечность победоносной войны, в которой Россию поддерживали такие сильные в военном и экономическом отношении государства, как Великобритания и Франция; во-вторых, жители Великого княжества возлагали надежды на изменение финляндского курса российского правительства, полагая, что имперское руководство сумеет по достоинству оценить их усилия, отказавшись от унификаторской политики. В финской прессе распространялись слухи о подготовке в Петрограде императорского манифеста, который отменил бы наиболее одиозные законы, ущемлявшие автономию Великого княжества. Но в ответ премьер-министр И.Л. Горемыкин направил письмо генерал-губернатору Зейну с требованием пресечь «неуместные суждения».

Наряду со сторонниками сотрудничества с Россией в финляндском национальном движении выделилось проантантовское течение, выступавшее за получение Финляндией международных гарантий автономного статуса при содействии западных держав. К нему, в частности, принадлежали лидеры младофинской партии Карл Стольберг и Рудольф Холсти. Сторонники указанного течения отстаивали идеалы западной демократии и либерализма, верили в победу Антанты и считали, что Англия и Франция, будучи союзниками России, вынудят последнюю пойти на изменение финляндского курса и восстановить автономный статус Финляндии.

В начале Первой мировой войны сторонники проантантовской ориентации предпринимали энергичные попытки получить от Англии официальные гарантии поддержки стремления финляндцев к восстановлению автономии, а также заинтересовать в необходимости обсуждения «финляндского вопроса» на послевоенном конгрессе великих держав. Однако английская правящая элита не желала вмешиваться во внутренние дела Российской империи, поскольку, во-первых, Россия была ценным союзником, во-вторых, Британская империя имела свои национальные проблемы в Ирландии, иностранное вмешательство в свои дела она также не одобрила бы. Попытки проантантовских лидеров финляндского национального движения добиться поддержки западных держав оказались безрезультатными. Как писал один финский автор: «В результате всей этой беготни по европейским лестницам мы получили только сострадание (в культурных кругах). От политиков вообще ничего не добились. Их точка зрения: «финляндский вопрос есть внутренний вопрос России».

Третье течение объединяло проживавших в эмиграции ветеранов «активизма» (бывших деятелей партии Активного сопротивления) и радикально настроенную часть интеллигенции и студенчества. Это направление получило название «нового активизма», оно ориентировалось на Германию, было сепаратистским по характеру и радикальным по методам борьбы. В отличие от «активистов» первой волны, сотрудничавших с большевиками и эсерами, «новые активисты» отвергали взаимодействие с любыми российскими партиями и считали своими союзниками движения национальных меньшинств империи.

Среди причин возрождения «активистской» традиции борьбы с самодержавием лидеры этого течения подчеркивали в своих воспоминаниях «выдающуюся роль русского правительства», имея в виду введение российской администрацией в княжестве различных запретительных мер в связи с военным положением. Крайне неблагоприятное впечатление на финляндское общество оказала «Программа законодательных предложений и мер по Великому княжеству Финляндскому», проект которой был принят Советом министров еще до войны, в апреле 1914 г., и одобрен Николаем II в сентябре. Несмотря на то что вся работа по подготовке и принятию указанного документа носила конфиденциальный характер, в середине ноября 1914 г. из-за утечки информации в правительственных кругах программа была опубликована в финляндских газетах и стала достоянием широкой общественности. Она предусматривала проведение ряда мероприятий, направленных на укрепление центральной власти в Финляндии, обеспечение интересов государственной обороны, достижение политического и экономического сближения княжества с империей. В ней говорилось о таможенном объединении, обеспечении за русскими товарами преобладающего положения на финляндском рынке, об объединении денежных систем, подготовке в России чиновников для замещения должностей в управлении краем и др. В сущности, речь шла о полной ликвидации остатков финляндской автономии.

Именно так оценили ее лидеры «нового активизма». Хотя российское правительство не планировало в военное время приступать к практической реализации положений ноябрьской программы, в указанном документе отчетливо просматривалось печальное будущее финляндской автономии.

Ноябрьская программа сыграла роль катализатора в распространении сепаратистских настроений в финляндском обществе. После ее публикации началось формирование основных центров финляндского «активизма». Первый центр образовался в Финляндии, где 20 ноября 1914 г. представители университетских землячеств создали так называемый «Временный студенческий комитет». Второй центр приступил к работе в Берлине. Здесь 27 ноября 1914 г. эмигранты из Финляндии основали Финляндскую канцелярию во главе с бывшим профессором университета И. Сюндваллем и адвокатом Ф. Веттерхофом. Вынужденный покинуть родину в связи с обвинением в уголовном преступлении, юрист Веттерхоф стал душой финляндского «активистского» движения за границей. Соратников поражали его неуемная энергия, талант очаровывать, умение в самые сложные моменты добиться поддержки влиятельных государственных деятелей Германии. Берлинская организация Веттерхофа вскоре установила связь с третьим — Стокгольмским центром движения, во главе которого стояли проживавшие в Швеции эмигранты, бывшие члены партии Активного сопротивления Герман Гуммерус и Конни Циллиакус. Позднее к ним присоединились и взяли инициативу в свои руки респектабельные политики сенатор Алексис Грипенберг и бывший ректор Шведского реального училища в Гельсингфорсе барон Адольф фон Бонсдорф.

«Новые активисты» провозгласили главной целью движения достижение Финляндией политической независимости. Но в практической деятельности их лидеры понимали под термином «независимость» прежде всего выход Финляндии из состава Российского государства. Они не исключали возможность перехода княжества под немецкий или шведский протекторат. В случае выхода Финляндии из состава Российской империи в виде самостоятельного государства «активисты» выступали за установление конституционно-монархической формы правления во главе с представителем германской правящей династии Гогенцоллернов и создание «Великой Финляндии», включавшей территории российской Карелии и Кольского полуострова.

Допуская импровизации с программными установками движения, работавшие в Швеции, Германии и Финляндии финляндские сепаратисты были солидарны в том, что самостоятельно, без серьезной поддержки со стороны великой державы движение не сможет достичь даже крайне ограниченных целей.

Первоначально финляндские студенты-«активисты», которые были шведами по происхождению, искали поддержку у своей исторической родины — Швеции. Они обратились к шведским властям с просьбой организовать военное обучение финляндских добровольцев, но получили отказ. Шведское руководство официально не желало поддерживать финляндский сепаратизм. Известны слова шведского министра иностранных дел Кнута Валленберга, который категорично заявил: «Если бы нам на подносе преподнесли Финляндию, я бы поспешил отказаться от подобного подарка, и громадное большинство шведов мыслит так же».

Предыдущая | Оглавление | Следующая


Религия

Биология

Геология

Археология

История

Мифология

Психология

Астрономия

Разное