Вмешательство российского правительства в экономическую жизнь Великого княжества не приобрело масштабного характера и касалось в первую очередь тех вопросов, которые непосредственно затрагивали сферу военного обеспечения. Например, имперское правительство вмешивалось в вопросы доставки транзитных грузов финляндскими железными дорогами, что было вполне естественным для военного времени.
В военное время сократились возможности самостоятельной финансовой политики Финляндии. В 1915 г. был отменен золотой стандарт финской марки. Российское правительство ограничило свободу валютных операций Финляндского эмиссионного и коммерческих банков, установив принудительный курс обмена рубля на финские марки. Инфляция развивалась в России гораздо быстрее, чем в Финляндии, денежная единица которой сохраняла относительную стабильность, но принудительный курс приводил, во-первых, к убыткам финской финансовой системы из-за быстрого обесценивания рубля, во-вторых, к постепенному распространению инфляционных процессов на Великое княжество. Финляндский банк был вынужден переходить к дополнительным эмиссиям, количество необеспеченных бумажных денег увеличилось весной 1917 г. в шесть раз.
Однако практика размещения русских военных займов в Финляндии мало отличалась от договорных условий о предоставлении России внешних займов странами Западной Европы. В июне 1916 г. был размещен в Финляндском банке заем на сумму в 100 млн марок; позднее — еще два займа на такую же сумму. Наряду с этим банк приобрел облигации двух выпусков военного займа и «Займа свободы» Временного правительства. Таким образом, государственная власть постепенно была вынуждена признать финансовую самостоятельность Финляндии.
Определенное недовольство среди финляндской правящей элиты вызвало вмешательство государственной власти в так называемый торпарский вопрос. Торпарями называли в Финляндии самую многочисленную категорию арендаторов земли. Весной 1916 г. истекал срок арендных договоров примерно у 62 тыс. арендаторов, судьба которых зависела от решения финляндского парламента. Однако в предвоенное время решение этого вопроса финляндские депутаты сначала откладывали, затем из-за оппозиционности сейма российский император стал часто использовать прерогативу его роспуска, так что упомянутый вопрос не было возможности не только решить, но и обсудить. С началом войны сейм не созывался. Таким образом, финских торпарей ожидало неопределенное будущее, владельцы земли после истечения срока договоров имели право изгнать их с арендованных участков. Без крова и средств существования могли остаться около 300 тыс. крестьян. В этих условиях Николаю II посоветовали издать специальный манифест о торпарях, чтобы привлечь их на сторону российской власти и избежать возможных социальных беспорядков в финской деревне. Император в таком случае предстал бы перед финскими крестьянами в образе защитника беднейших слоев населения, в то время как местная бюрократия и парламент оставались безучастными к их судьбе. Особенно энергично в пользу издания указанного манифеста выступал генерал-губернатор Зейн, опасавшийся социальных последствий массовых выселений торпарей с земли.
1/14 октября 1915 г. Николай II подписал манифест, согласно которому действие арендных соглашений в Финляндии продлевалось. В манифесте особо отмечалось, что «судьба многих тысяч семейств трудящегося сельского люда … должна быть ныне же обеспечена, дабы каждый знал, что вспаханное и засеянное его трудами поле останется за ним, и был спокоен, что его с семьею не выдворят среди зимы из жилища и не оставят без крова и пристанища». Манифест обнадежил финских арендаторов, но вызвал раздражение в кругу правящей элиты княжества. Издание подобных законов ранее было возможным только с одобрения финляндского парламента. Самодержавным актом Николай II в очередной раз нарушил законы Великого княжества, охранять которые он поклялся при вступлении на российский престол. Кроме того, численность арендаторов в Финляндии была меньше, чем сельскохозяйственных рабочих, положение которых являлось еще более трудным, но после издания манифеста о торпарях получалось так, что судьба самых бедных императора не беспокоила.
Несмотря на противоречивые результаты, политика самодержавия в целом не препятствовала прогрессивному развитию финляндского общества. Важные сдвиги произошли в военные годы в его социальной структуре. Уже в 1915 г. проживавших в городах промышленных рабочих было больше, чем сельскохозяйственных рабочих в деревнях, тогда как в довоенный период картина была противоположной.
Расширение индустриального производства способствовало процессам урбанизации. В 1917 г. в городах Финляндии проживало 15% населения, тогда как в начале века горожанами считали себя 10%. Изменялся облик местных городов. Экипажи с извозчиками уступали дорогу трамваям и автобусам: если в 1910 г. в Гельсингфорсе работали 867 экипажей извозчиков, то в 1915 г. — 750. В Або (Турку) количество извозчиков уменьшилось за этот же период с 202 до 176. Развивался экономичный и удобный вид транспорта — велосипед. В 1915 г. в Або появились велосипедные дорожки. Довольно быстрыми темпами росло количество автомобилей, которые граждане брали напрокат. В первые военные годы на дорогах финской столицы работали 125 таких автомобилей (в 1908 г. их было всего 30).
В годы войны наблюдалась положительная динамика в демографической сфере. Хотя рождаемость несколько снизилась (с 87 тыс. 250 человек в 1913 г. до 82 тыс. 215 человек), среднегодовой прирост населения все же составлял довольно внушительную величину — 39 тыс. 632 человека. Вследствие положительной экономической конъюнктуры, увеличения количества рабочих мест и ограничений военных властей в отношении выезда из княжества молодых мужчин в возрасте от 17 до 35 лет произошло значительное сокращение эмиграции. Если в 1901-1910 гг. из Великого княжества выехало 159 тыс. человек (5,3% населения), в 1911-1920 гг. страну покинуло 67 тыс. человек, или 2% населения. К 1 октября 1917 г. численность населения Финляндии составляла приблизительно 3,378 млн человек.
Сильнейший удар по демографической ситуации в Финляндии нанесла не мировая война, а одно из ее последствий — Гражданская война 1918 г. и свирепствовавшая в этот период эпидемия испанки. В результате упомянутых катаклизмов в 1920 г. в Финляндии проживало жителей меньше, чем в военный период — 3,147 млн человек.
В целом три первых года войны, по словам известного финского историка П. Лунтинена, были для Финляндии «временем оживленным и бодрым»89. Княжество богатело на госзаказах, экономика развивалась ускоренными темпами, вполне приемлемой оставалась ситуация с продовольствием. Влияние Первой мировой войны на экономическое развитие Финляндии сопоставимо с теми изменениями, которые происходили в данный период в Скандинавских нейтральных странах. Кризисные явления в финляндской экономике усилились с весны 1917 г. и во многом были вызваны экономическими проблемами в России.
