Отношение российского общества к войне. Официально российское население делилось на пять сословий: дворянство, духовенство, крестьянство, купечество, мещанство, но уже не отражало процесса расслоения и изменений в обществе к началу войны. С конца XIX в. происходила политизация жизни в России, нарастала оппозиция курсу на сохранение самодержавия и укрепления его основ, наблюдалось снижение социальной роли господствовавших ранее сословий дворянства и духовенства, выход на авансцену общественной жизни других, и прежде всего буржуазии и пролетариата. Все большее влияние на развитие общества оказывала интеллигенция.
В начале войны доминировали патриотические настроения населения, и многие центральные, губернские, светские и духовные издания отмечали воодушевление народа, его готовность встать на защиту престола от «желтой» угрозы. Но в целом война с Японией была встречена обществом неоднозначно.
Дворянство каких-либо реальных выгод от войны получить не могло, поскольку канула в Лету практика раздачи дворянству завоеванных земель. Приобрести же земельные участки на новых территориях за деньги мелкое и среднее дворянство тоже не могло, ввиду отсутствия у него таковых. Выгоду от войны могло получить лишь крупное дворянство, близкое ко двору.
Тем не менее дворянство приветствовало начавшуюся войну, о чем свидетельствуют многочисленные верноподданнические адреса, поступившие на имя Николая II в первые дни войны. Только за период с 27 по 30 января таких адресов было подано свыше тридцати. Причем организации, представившие адреса, были не только московские и санкт-петербургские, их география была обширна — от Варшавы до Читы и от Архангельска до Одессы.
Сложным, преимущественно отрицательным было отношение к войне интеллигенции. Л. Толстой в дневниках писал: «Сдача Порт-Артура огорчила меня, мне больно. Это патриотизм. Я воспитан в нем и несвободен от него так же, как несвободен от эгоизма личного, от эгоизма семейного, даже аристократического, и от патриотизма. Все эти эгоизмы живут во мне, но во мне есть сознание божественного закона, и это сознание держит в узде эти эгоизмы, так что я могу не служить им. И понемногу эгоизмы эти атрофируются… Война есть произведение деспотизма. Не будь деспотизма, не могло бы быть войны; могли бы быть драки, но не война. Деспотизм производит войну, и война поддерживает деспотизм… Несчастные брошенные солдатки… Читаю газеты, и как будто все эти битвы, освящения штандартов так тверды, что бесполезно и восставать, и иногда думаю, что напрасно, только вызывая вражду, написал я свою статью, а посмотришь на народ, на солдаток, и жалеешь, что мало, слабо написал».
Исследователь российского либерализма И.П. Белоконский указывает на неоднородность позиции земского движения. «Реакционеры» действовали под лозунгом «кто против войны — тот изменник отечества». «Центристы», представленные московским земством, решили не участвовать в войне, но выполнять функции земства как органа местного самоуправления — оказывать помощь больным и раненым солдатам и их семьям. Цусимское сражение автор выделяет в качестве решающего фактора, определившего переход земства в оппозицию самодержавию.
Земства страны сделали значительные пожертвования в пользу Российского Общества Красного Креста. Сбор средств производился по следующим статьям: на помощь раненым и больным воинам; на нужды войны; в пользу семейств убитых и раненых воинов; церковный сбор на помощь раненым. Всего за 1904-1906 гг. только Архангельским управлением РОКК было собрано пожертвований на сумму 56 272,29 руб.
Духовенство принимало активное участие в патриотических мероприятиях: проводах на войну, поддержке нуждающихся в сочувствии, организовывало сбор пожертвований, помощь семьям призванных и пострадавших на войне солдат. Военное духовенство и его представители — полковые священники, находились в боевых порядках войск. Роль православного, иноверческого и инославного духовенства в армии была весьма значительной. Вместе с тем в среде поступавшего в вооруженные силы пополнения отмечалось религиозное равнодушие и сектантство.
Следует отметить, что духовенство кроме пастырской и религиозно-просветительской деятельности для гражданского населения и личного состава армии и флота являлось важным информационным источником о ходе военных действий, об указах правительства, разъясняло правила призрения семей призванных на войну. Полковые и приходские священники были проводниками официальной идеологии формирования среди паствы верноподданнических убеждений.
