Внешняя политика стран Балканского полуострова в значительной степени определялась династическими интересами правящих монархий, происками в регионе соперничавших империалистических держав и возрастающими экспансионистскими устремлениями постепенно складывавшейся национальной буржуазии. Главным объектом территориальных притязаний Болгарии, Сербии и Греции служила Македония со сложным этническим составом населения. Нередко одни и те же территории сербы и болгары считали с незапамятных времен своими. В Македонии проживали также куцовлахи, тяготевшие к Румынии, и греки.
После свержения династии Обреновичей в 1903 г. Сербия встала во главе югославянского национально-освободительного движения, поддерживаемого Россией. Подобно Болгарии заинтересованная в приобретении новых пахотных земель и пастбищ, Сербия стремилась пробиться к Салоникам, чтобы получить выход к морю, столь необходимый сербским экспортерам скота и сырья. На этот же порт претендовали и греки. Сербы рассчитывали завладеть большей частью Македонии и в перспективе присоединить Боснию и Герцеговину (которую они считали своим бесспорным историческим достоянием) лишь с помощью Антанты и прежде всего — России. Так называемая «Старая Сербия», являвшаяся средоточием средневековой сербской культуры, также находилась под османским игом.
С точки зрения Антанты, Сербия являлась барьером, затрудняющим установление Германией экономического господства и политического контроля над Османской империей и расширение позиций Центральных держав на Балканах. В свою очередь, Болгария, не надеясь разделить Македонию со своими соседями по взаимному согласию, искала покровительства Австро-Венгрии и Германии. В стране обострялось соперничество между германскими и австро-венгерскими финансистами, с одной стороны, и французскими — с другой. Строительство немцами Багдадской железной дороги соответствовало интересам правящих кругов Болгарии, так как по ее территории проходила значительная часть пути, который должен был соединить Берлин с Багдадом. К тому же, в отличие от сербов, у болгар не было каких-либо значительных претензий к Дунайской монархии. В это же время греки добивались освобождения Северной Греции от османского господства, развертывалась и борьба албанцев за создание своего национального государства.
Занимавшему с 1907 г. пост французского посланника в Софии М. Палеологу длительное пребывание в центре балканских событий позволило со знанием дела оценить ту опасность для ситуации в Европе, которую представляло сочетание четырех моментов: «ускорение падения Турции, территориальные вожделения Болгарии, романтическая мания величия царя Фердинанда и, в особенности, наконец, честолюбивые замыслы Германии на Востоке». Хотя посланник и не упомянул некоторых, не менее важных аспектов, «дурные впечатления», которые он привез из Болгарии, вскоре подтвердились.
Поскольку вопрос о Черноморских проливах оставался определяющим фактором российской политики на Балканах, Петербург был заинтересован в создании блока балканских государств, который дал бы ему возможность оказывать решающее влияние на положение в регионе. Еще Извольский выступал за включение в состав такого блока и Османской империи, рассчитывая завладеть с его помощью прочными позициями в Проливах. Эта идея была поддержана российским послом в Турции (в 1909-1912 гг.) Н.В. Чарыковым.
Однако Сербия и Болгария сами собирались воспользоваться ослаблением Османской империи в результате понесенного ею в Африке поражения в войне с Италией. Правительства этих стран считали раздел европейских владений Турции необходимым этапом в завершении формирования своих национальных государств. В этом они опирались на активное содействие российских посланников — в Софии А.В. Неклюдова и в Белграде барона Н.Г. Гартвига. Таким образом, стимулируя образование Балканского союза, российская дипломатия собиралась вести за собой славянские государства, преследовавшие при этом свои собственные цели.
Продолжавшиеся несколько месяцев переговоры, в которых в известной мере участвовала и Франция, привели 13 марта 1912 г. к заключению сербско-болгарского союза, направленного, главным образом, против Турции. В секретном приложении к договору говорилось о разделе Македонии. Приемлемые для обеих сторон очертания будущей границы в Македонии разработал русский военный агент в Софии полковник Романовский. Затем между Белградом и Софией была подписана военная конвенция. 29 мая при содействии британской дипломатии к союзу присоединилась Греция. В сентябре ее примеру последовала Черногория. Занимавший с 1910 г. пост министра иностранных дел России С.Д. Сазонов писал в воспоминаниях, что Балканский союз был создан «если не по почину русского правительства, то с его ведома и согласия». Российская дипломатия не могла относиться безразлично к сближению славянских народов, «не сделать ничего для облегчения достижения Сербией и Болгарией их целей». Однако Сазонов явно преувеличил возможности России контролировать действия балканских союзников и предотвращать таковые, если бы они противоречили российским интересам.
