Антибританская направленность германского внешнеполитического курса проявлялась в неоднократных попытках Берлина втянуть Россию в дальневосточные осложнения, где она должна была столкнуться с Великобританией и в конечном счете прийти к вооруженному конфликту с Японией. Это неизбежно ослабило бы позиции России в Европе. Правящие круги Англии имели собственные мотивы быть заинтересованными в войне между Россией и Японией. Британские офицеры находились в японских военно-морских силах и в армии, английская и японская разведки тесно взаимодействовали друг с другом.
За два месяца до заключения «Сердечного согласия», 4 февраля 1904 г. разразилась Русско-японская война, явившаяся следствием столкновения империалистических интересов России и Японии в Маньчжурии и Корее. Эта война стала первым примером массивного обратного воздействия конфликта на «периферии» на состояние европейской системы международных отношений. Возникновение Русско-японской войны было с ликованием встречено в правящих кругах Германии, так как Россия лишалась возможности эффективно поддержать в Европе свою союзницу Францию.
Неожиданные поражения России на море и на суше в корне изменили ситуацию в Европе и в международных отношениях в целом. Русская революция 1905-1907 гг. также серьезно повлияла на складывание комплекса причин Первой мировой войны, сковав на годы активность России как великой державы. Ее армия и флот настолько пострадали во время войны и революции, что Россия надолго утратила роль крупного политического и силового фактора на мировой арене. Однако период резкого ослабления Российской империи должен был завершиться в обозримом будущем. Особенно критический характер носила фаза, когда Россия уже не была столь слабой, чтобы уклоняться от оказывавшегося на нее давления извне, но и не настолько сильной, чтобы рисковать участвовать в большой войне, что и проявилось во время Боснийского кризиса 1908-1909 гг.
Между тем Франция из-за резкого ослабления России фактически опиралась лишь на только что заключенное «Сердечное согласие» с Англией. К тому же Франция переживала в это время серьезные внутриполитические трудности. Сложилась ситуация, настолько благоприятная для Германии, что впоследствии германская пропаганда изображала ее как доказательство принципиального миролюбия политики Берлина, не развязавшего войну. Однако нападение Германии на Францию едва ли было тогда возможно, так как оно грозило перерасти в мировую войну, к которой Берлин еще не был готов. Гораздо удобнее германским правящим кругам представлялось унизить Париж в связи с марокканским вопросом, когда султанат после англофранцузского соглашения мог превратиться в монопольное владение Франции. В июле 1904 г. в инструкции германскому послу в Третьей республике рейхсканцлер Б. фон Бюлов писал, что «поступательное сокращение стран, в которых еще возможны свободный сбыт и неограниченная хозяйственная деятельность», не позволяет недооценивать значения Марокко для Германии, и отметил соперничество между Францией и Британией, с одной стороны, и Германией — с другой.
Однако Берлин не мог ответить на англо-французское соглашение аннексией Западного Марокко, чего требовали пангерманцы. Так, Г. Класс, ставший позднее председателем Пангерманского союза, весной 1905 г. выпустил листовку под красноречивым названием «Овладение Западным Марокко — начало и предпосылка практической германской мировой политики». Но попытка осуществить аннексию каких-либо территорий в Марокко в 1904-1905 гг. превосходила реальные возможности империалистической Германии и неизбежно имела бы следствием дальнейшее сближение Великобритании и Франции.
Чтобы добиться практических результатов в проведении бюловской концепции «мировой политики», Германия спровоцировала 1-й Марокканский кризис. В ведомстве иностранных дел за войну с Францией выступал советник Ф. фон Гольштейн, обладавший большим влиянием в правящих сферах, а среди военных — шеф Большого Генерального штаба А. фон Шлиффен. В соответствии с «теорией заложника» германское правительство отводило Франции роль такового на Европейском континенте. Авторство этой теории приписывалось Гольштейну, однако обнародована она была в июне 1905 г. пангерманцем профессором Т. Шиманом. «Поскольку Англия и Франция вступили между собой в союз, Германия должна прежде всего разбить Францию… — писал он,— тот, кто наносит удар по Франции, бьет и по Англии. Для Германии Франция должна служить "заложником", обеспечивающим благоразумное поведение Форин оффис». Ослабив Францию, Берлин рассчитывал подорвать Антанту, обесценить или даже привести к развалу франко-русский союз.
В это время позиции Франции в Марокко продолжали укрепляться. Созданный летом 1904 г. французский Комитет по делам Марокко, ведущую роль в котором играли дельцы и финансисты, связанные с Алжиром, осенью того же года добился секретного соглашения с Испанией, по существу превращавшего большую часть Марокко в сферу влияния Франции и пресекавшего «постороннюю» деятельность во всем султанате. Это соглашение сохранялось втайне даже от самого султана. Наряду с Комитетом по делам Марокко движущей силой французской экспансии в стране была фирма «Шнейдер-Крезо», закрепившаяся в султанате примерно за полгода до начала англо-французских переговоров о Марокко. Она была заинтересована в постройке алжиро-марокканских железных дорог, в сбыте оружия, в разработке рудных месторождений, а также в строительстве укреплений. Финансирование султана осуществляла фирма «Готш», являвшаяся представительством «Шнейдер-Крезо».
Франция стремилась добиться от султана проведения ряда выгодных для Парижа мероприятий: реорганизации под французским руководством полиции и создания государственного банка, предоставления французским фирмам железнодорожных и горнорудных концессий и т.д. Это была программа «тунисификации» Марокко, которую министр иностранных дел Делькассе, тесно связанный с фирмой «Шнейдер-Крезо», готов был воплотить в жизнь. Выступая в палате депутатов, он отстаивал идею «мирного проникновения» в Марокко, которое после достижения «Сердечного согласия» Франция должна была осуществлять в союзе с Британией.
В то же время немцы, находившиеся в Танжере и Фесе, не собирались свертывать свою деятельность в Марокко. Представитель фирмы Круппа в стране В. Роттенбург, занимавшийся сооружением берегового форта в Рабате, оснащенного артиллерийскими орудиями этой фирмы, в феврале 1905 г. прибыл в Берлин и от имени немцев, живущих в султанате, предложил установить над ним германский протекторат. Политика Германии в Марокко была тесно взаимосвязана с германскими действиями в Малой Азии. Особое недовольство Берлина вызывала решительная поддержка, оказывавшаяся со стороны Делькассе фирме «Шнейдер-Крезо» в Османской империи, где она реально угрожала монопольным позициям Круппа в поставках оружия.
Бюлов принял решение эффектной политической демонстрацией заставить Францию уважать «права» Германии в Марокко. Немецкой колонии в султанате было предложено организовать в Танжере торжественную встречу кайзера, отправившегося на пароходе «Гамбург» в путешествие по Средиземному морю. 31 марта 1905 г. Вильгельм II под давлением Бюлова и ведомства иностранных дел высадился в Танжере, где, кроме официальных лиц, его вышла встречать немецкая колония во главе со спешно вернувшимся из Берлина Роттенбургом. В публичном выступлении в присутствии французского поверенного в делах кайзер заявил, что Германия требует свободы торговли в Марокко и полного равноправия с другими державами, и объявил себя «защитником независимости» этой страны. Речь кайзера явилась открытым вызовом Франции и Англии. В то время как Италия, Великобритания и Испания в качестве платы за «предоставление» Франции особого статуса в Марокко получили существенные преимущества, Германия осталась без какой-либо компенсации.
Обещающим успех средством сорвать французские планы установления господства в Марокко германское правительство считало созыв международной конференции стран — участниц Мадридской конференции 1880 г., запрещавшей предоставление в султанате особых преимуществ подданным какого-либо иностранного государства, для обсуждения марокканского вопроса на основе соблюдения принципа «открытых дверей». Берлин отверг все исходившие от французской стороны предложения о прямой договоренности между обеими странами и угрозой войны в июле 1905 г. заставил Францию согласиться на проведение международной конференции. Шантаж и давление со стороны Германии вынудили министра иностранных дел Франции Делькассе уйти в отставку.
Однако на состоявшейся в январе-апреле 1906 г. в испанском городе Альхесирасе международной конференции, в которой участвовали представители 13 государств, немецкая делегация оказалась в изоляции. Предпринятая Германией попытка добиться осуждения Парижа за его действия в Марокко провалилась, так как остальные участники конференции испытывали недоверие к намерениям Германии в отношении Франции. Конференция заявила о независимости и целостности Марокко, а также «свободе и полном равенстве» граждан всех стран в Марокко в «экономическом отношении». Хотя превращение султаната во французский протекторат не состоялось, немецкая делегация была вынуждена уступить по важнейшим вопросам, признав привилегированное положение Франции в этой стране. Был учрежден Марокканский государственный банк, руководство которым фактически осуществлял «Парижский и Нидерландский банк». Под контролем Франции оказались полиция в алжирско-марокканской пограничной зоне и таможня. Инструкторами марокканской полиции стали французские и испанские офицеры, что позволяло Парижу оказывать решающее влияние на внутреннюю политику Марокко.
