База знаний

Португалец Фернан Магеллан в 1513 г. возвратился в Лиссабон из дальних странствований. Он побывал в Африке, Индии и в Малакке. На его глазах в 1511 г. отправилась к Молуккским островам португальская экспедиция Антониу д'Абреу. Д'Абреу не добрался до Островов Пряностей, но на один из этих островов, родину великолепной гвоздики остров Тернате, попал некто Франсишку Серран, друг Магеллана, который состоял с ним в переписке. От Серрана Магеллан многое узнал о Молуккских островах.

В Лиссабоне Магеллан познакомился с Жуаном Лижбоа и получил доступ к секретным архивам. Бесспорно, и Лижбоа, и составители секретных карт ошибались. Прохода в Южное море не было ни на 35, ни на 40, ни на 45° ю.ш., и то, что они принимали за проливы, ведущие в это море, было лишь глубокими бухтами и заливами. Но Магеллан этого не знал. Он собрал все данные о дорогах, ведущих в Южное море, и разработал проект плавания к Островам Пряностей западным путем.

В 1517 г. португальский король Мануэл отклонил проект Магеллана. Магеллан вынужден был направиться в Испанию, и в начале 1518 г. его проект был одобрен юным королем Карлом I. Через год Карл I испанский стал одновременно и Карлом V, императором германским, главным образом благодаря щедрым субсидиям дома Фуггеров. Без Фуггеров не обошлось и в деле Магеллана. Кристобаль де Аро, тот самый фуггеровский агент, который четыре года назад посылал Жуана Лижбоа на поиски прохода в Южное море, оказал Магеллану содействие в его хлопотах. 22 марта 1518 г. с Магелланом было подписано соглашение («капитуляция») об организации экспедиции. Это было предприятие, в котором участвовала испанская корона, фирма Фуггеров в лице де Аро и Магеллан.

Проект Магеллана основывался на двух посылках. Во-первых, он считал, что в южной части Южноамериканского материка, где-то около 40 ю.ш., должен быть проход из Атлантического океана в Южное море. Во-вторых, он полагал, что Молуккские острова расположены ближе к Южной Америке, чем считалось ранее,— на 136—138° в.д. (на самом же деле они лежат на 10° западнее). Магеллана ввел в заблуждение Франсишку Серран, который значительно преуменьшил в своих сообщениях с острова Тернате дистанцию, отделяющую Молуккские острова от Малакки.

Флотилия Магеллана, состоящая из пяти кораблей («Виктория», «Тринидад», «Сан-Антонио», «Консепсьон» и «Сантьяго») с экипажем двести шестьдесят пять человек, покинула аванпорт Севильи гавань Санлукар-де-Баррамеду 20 сентября 1519 г. Историографом этой замечательной экспедиции оказался сверхштатный ее участник итальянец Антонио Пигафетта. Маршрут экспедиции описан в шканечном журнале одного из кормчих — Франсиско Альбо.

29 ноября 1519 г. флотилия достигла бразильского берега, а 31 марта 1520 г. отдала якорь в бухте Сан-Хулиан на патагонском побережье, где пробыла почти пять месяцев. Здесь Магеллан с трудом подавил мятеж, вспыхнувший на кораблях. Выйдя из бухты Сан-Хулиан 24 августа 1520 г., Магеллан направился вдоль патагонского берега на юг. 21 октября он открыл вход в пролив, который впоследствии получил его имя.

28 ноября 1520 г. корабли экспедиции вышли из Магелланова пролива в Южное море — в безбрежный океан. К этому времени у Магеллана оставалось только три корабля. Судно «Сантьяго» затонуло неподалеку от бухты Сан-Хулиан, а корабль «Сан-Антонио» из Магелланова пролива увел в Испанию кормчий-дезертир Иштеван Гомиж.

С 28 ноября 1520 по 24 января 1521 г. Магеллан шел сперва на северо-северо-запад, а затем на северо-запад, не встречая ни малейших признаков земли. Безбрежный океан, который пересекали его корабли, он назвал Мирным или Тихим (Pacifico), так как все время стояла ясная погода и океан был удивительно спокойным.

24 января на 16¹/₄° ю.ш. был открыт необитаемый островок, который Магеллан назвал островом Сан-Пабло. Это был, по всей вероятности, один из коралловых атоллов на восточной окраине архипелага Туамоту, быть может, атолл Фангахина, или Ангатау. 4 февраля на 10 2/3° ю.ш. показался другой необитаемый остров; в его водах было множество акул, и по этой причине он получил название острова Акул (Los Tiburones). Видимо, то был либо остров Каролайн, либо остров Восток в южной группе Центральных Полинезийских Спорад. 12—13 февраля корабли пересекли экватор и вошли в воды северного полушария. 6 марта 1521 г. флотилия Магеллана подошла к острову Гуам — самому южному в Марианском архипелаге.

Беспримерный переход от Магелланова пролива к Марианским островам был совершен за три месяца и двадцать дней; навигационная обстановка была исключительно благоприятной, но все это время экипажи кораблей испытывали муки голода, так как съестные припасы кончились уже при выходе из Магелланова пролива. «Мы питались,— пишет Пигафетта,— сухарями, но то были уже не сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями, которые сожрали самые лучшие сухари. Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывающую грот-рей, чтобы ванты не перетирались; от действия солнца, дождей и ветра она сделалась неимоверно твердой. Мы замачивали ее в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на горячие уголья и съедали ее. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать». Вся команда была поражена цингой, от которой умерло девятнадцать человек. До крайности истощенные, погибающие от жажды и цинги, участники экспедиции с тоской глядели в незнакомое южное небо, где не было путеводной Полярной звезды. Правда, Южный Крест уже хорошо был знаком испанским и португальским мореплавателям, но впервые европейские моряки увидели скопление тусклых звезд — неизвестное обитателям северного полушария созвездие, которое получило название Магеллановых облаков.

Все европейские мореплаватели, совершавшие переход от Магелланова пролива к гаваням Юго-Восточной Азии, на протяжении последующих двухсот пятидесяти лет придерживались курса, которым шел Магеллан к Марианским островам. Примерно до 30° ю.ш. Магеллан шел на север и северо-северо-запад по Перуанскому течению, севернее островов Хуан-Фернандес он, вступив в полосу юго-восточных пассатов, направился на северо-запад, проследовал чуть севернее острова Пасхи и в водах архипелага Туамоту вошел в полосу Южного Пассатного течения. Это был наиболее выгодный курс, но по иронии морской географии трасса Магеллана пересекла самую «безземельную» часть Океании. В стороне от нее оставались главные архипелаги Полинезии — острова Общества, Самоа и Тонга, не говоря уже о Новой Зеландии и Австралии.

Итак, 6 марта 1521 г. Магеллан и его спутники отдали якорь на острове Гуам. Здесь испанских мореплавателей тепло и радушно встретили люди, которые не имели ни малейшего представления о волчьих законах цивилизованной Европы. Понятия о собственности у них совершенно не соответствовали европейским, и они с легким сердцем брали на кораблях то, что им было по душе. И на острове Гуам разыгралась кровавая трагедия. Магеллан «высадился на берег с сорока или пятьюдесятью вооруженными людьми, которые сожгли сорок — пятьдесят хижин и большое количество лодок и убили семерых туземцев». Хотя именно испанцы проявили себя здесь как разбойники, они присвоили этому архипелагу название Разбойничьих островов (Islas de los Ladrones).

Очень короткие записи Пигафетты о пребывании на этих островах представляют, однако, огромный интерес. Ведь Пигафетта побывал на Марианских островах, когда общественный уклад их жителей, материальная культура, обычаи и нравы не подвергались разрушительному европейскому влиянию. «Каждый из этих туземцев,— писал Пигафетта,— живет согласно своей воле, так как у них нет властелина. Ходят они нагие, некоторые носят бороду и черные волосы, спускающиеся до пояса. Они носят подобно албанцам небольшие шляпы из пальмовых листьев. Они такого же роста, как и мы, и хорошо сложены. Они ничему не поклоняются. Цвет их кожи смуглый, хотя родятся они белыми. Зубы их окрашены в красный и черный цвета, они это считают признаком самой большой красоты.

Женщины ходят голые, только срамная часть у них прикрыта узкой полоской тонкой, как бумага, коры, растущей между древесиной и корой пальмы. Они миловидны и изящно сложены, цвет кожи у них светлее, чем у мужчин. Черные волосы их распущены и падают до земли. Женщины не занимаются полевыми работами, а проводят время дома за плетением циновок, корзин и изготовлением других хозяйственных предметов из пальмовых листьев. Пищу их составляют кокосовые орехи, бататы, фиги величиной в пядь [бананы], сахарный тростник и летающие рыбы помимо другого съестного. Они мажут тело и волосы кокосовым и кунжутовым маслами. Дома их построены из дерева, крышей служат жерди, на которых лежат листья фигового [бананового] дерева длиной две пяди; в домах есть полы и окна.

Комнаты и постели убраны очень красивыми пальмовыми циновками. Спят они на пальмовых тюфяках, очень мягких и нежных. Иного вида вооружения, кроме копья с насаженной на его конце рыбьей костью, у них не имеется. Они бедны, но весьма ловки и особенно вороваты, вследствие чего эти три острова названы были Островами воров (Разбойничьими). Они бороздят море на своих лодчонках, что служит развлечением как для мужчин, так и для женщин. Лодки напоминают собой физолеты [венецианские быстроходные лодки], но они уже, некоторые окрашены в белый и красный цвета. Напротив паруса лежит заостренное в конце бревно, к нему накрест прикреплены жерди, опускающиеся в воду, чтобы уравновесить лодку. Парус изготовляется из сшитых вместе пальмовых листьев и напоминает собой латинский парус. Рулем служит лопасть, похожая на лопатку булочника, с куском дерева на конце. Корма служит также и носом; в общем они напоминают дельфинов, которые перескакивают с волны на волну». Это описание — первая весточка о совершенно неведомом океанийском мире и первое сообщение о замечательных микронезийских судах — лодках с балансиром.

От острова Гуам Магеллан направился 8 марта 1521 г. на запад и 16 марта достиг Филиппинских островов (он назвал их островами Сан-Ласаро). Здесь, на островке Матан, 27 апреля 1521 г. Магеллан погиб в стычке с местными жителями. Оставив на Филиппинах корабль «Консепсьон», поредевшие команды на «Виктории» и «Тринидаде» направились к острову Калимантан.

После месячной стоянки в Брунее корабли вышли в море в поисках Молуккских островов и 8 ноября 1521 г. достигли острова Тидоре, одного из этих желанных Островов Пряностей.

В дальнейшем судьбы «Виктории» и «Тринидада» сложились по-разному. «Виктория» под командой Себастьяна Эль-Кано от Молуккских островов направилась через Индийский океан к мысу Доброй Надежды и, обогнув его, возвратилась в Испанию. Она прибыла в Санлукар-де-Баррамеду 6 сентября 1522 г. Эль-Кано, следуя маршрутом, намеченным Магелланом, совершил первое в истории человечества кругосветное плавание.

Командир «Тринидада» Гонсало Гомес де Эспиноса, 6 апреля 1522 г. покинув Тидоре, решил снова пересечь Тихий океан, чтобы добраться до Панамы. Эспиноса не знал, что в десятых и двадцатых широтах северного полушария Северное Пассатное течение и северо-восточные пассаты чинят непреодолимые препятствия кораблям, идущим в восточном направлении. Шесть месяцев он пробивался на восток, но в конце концов вынужден был повернуть к Молуккским островам. Любопытно, что Эспиноса, пытаясь вырваться из полосы противных ветров, зашел довольно далеко на север, возможно даже до широты Владивостока. На Молукках корабль и команда сразу же попали в плен к португальцам, которые, дознавшись, что их соперники появились на острове Тидоре, послали туда очень сильную флотилию. Эспиноса прошел через тяжкие испытания португальского плена и только в 1527 г. возвратился в Испанию.

Неудачный рывок «Тринидада» на восток оставил, однако, заметные следы в истории тихоокеанских открытий. В 1837 г. опубликован был любопытный португальский документ — изложение рапорта кормчего «Тринидада» генуэзца Леона Панкальдо. В этом рапорте кормчий писал, что в мае и в июне 1522 г. моряки «Тринидада» открыли несколько островов в западной части Тихого океана. По всей вероятности, это были острова Агрихан и Мауг (у Панкальдо они названы островами Маграге и Мао) в северной группе Марианского архипелага и остров Сонсорол на западной окраине Каролинской гряды. На Мауге с «Тринидада» сбежали трое моряков, и одного из них, Гонсало де Виго, испанская экспедиция Саласара подобрала четыре года спустя на Гуаме. На остров Гуам Виго доставили на своем каноэ местные обитатели.

Кругосветное плавание Магеллана — Эль-Кано имело огромное всемирно-историческое значение. Вслед за открытиями Колумба и Бальбоа последовало открытие пролива из Атлантического океана в Южное море. «Насквозь» пройден был величайший из океанов земного шара, доказано, что Новый Свет отделяет от восточных берегов Азии водное пространство, которое почти втрое шире Атлантики, и что в этом океане океанов есть обитаемые земли.

Великие открытия Магеллана ввели в сферу европейской колониальной экспансии островной мир Океании. Разбойничьи вылазки спутников Магеллана на Марианских и Филиппинских островах и их пиратские «подвиги» в морях Малайского архипелага были первыми сигналами, возвестившими начало эры колониализма. К Филиппинам, к островам Микронезии, к странам Восточной Азии рыцари первоначального накопления проложили сквозную морскую дорогу. Теперь не только восточный путь Васко да Гамы, но и западный путь Магеллана соединил с Европой Индию и «Катай» — богатейшие на свете земли, к которым со времен Марко Поло устремлялись все помыслы искателей легкой наживы.

Предыдущая | Оглавление | Следующая