3. Северо-западный проход
Вслед за двумя описанными нами фазами поисков — пролива на восточном побережье Америки и Северо-восточного прохода — наступила следующая фаза, ознаменовавшаяся попытками найти Северо-западный проход. Тот, кто интересуется теоретическим обоснованием целесообразности такого рода попыток, может найти его в «Рассуждении рыцаря сэра Хемфри Гилберта в доказательство существования Северо-западного прохода в Катайю и Индию». Это рассуждение стоит прочесть не только потому, что интересны самые доказательства, которыми Гилберт (1539–1583 гг.) подкрепляет свой тезис, но и потому, что оно проливает свет на географические представления того времени. К рассуждению приложена карта, специально для этой цели изготовленная и представляющая особый интерес. Гилберт заявляет, что Америка — это то же самое, что Атлантида классической древности, и что поскольку она является островом, можно совершить плавание вокруг нее. По этой причине он считает, что па севере существует пролив, сходный с тем, который Магеллан открыл на юге.
«Я считаю,— писал он,— что путь на северо-запад кругом Америки является наиболее подходящим для наших целей, и в этом убеждении меня поддерживают не только высказывания Платона, Аристотеля и других древних философов, но и лучшие современные географы».
В качестве последних подразумевались Гемма Фризский, Мюнстер, Апиан и Ортелий; известная карта мира последнего в особенности приводится в качестве доказательства. Раз существует проход, рассуждал далее Гилберт, то он неизбежно ведет в Китай, ибо само собой понятно, что если бы между Азией и Америкой существовал перешеек, то либо китайцы давно проложили бы путь в Америку, либо всегда живущие на краю голодной смерти татары вторглись бы туда. Далее Гилберт подкрепляет свою аргументацию изобретением замысловатой системы океанических течений:
13. Подступы к Северо-восточному и к Северо-западному проходам.
«Течение это, как доказано, идет со стороны мыса Доброй Надежды к Магелланову проливу, но ввиду узости пролива не может проникнуть туда. Поэтому естественной силой оно отбрасывается к Лабрадору, где с ним повстречался Жак Картье, но оно, как известно, не разбивается об остров, а вновь появляется в Южном море (Тихом океане) с другой стороны Америки. Из этого вытекает, что течение (не имея другого выхода) должно было попасть в Тихий океан через Северо-западный проход, откуда оно, держа направление на Молуккские острова, Китай и мыс Доброй Надежды, возвращается к исходному пункту и так поддерживается в непрерывном круговращательном движении».
Гилберту настолько не терпелось убедить всех в своей правоте, что он поставил под сомнение даже самую возможность существования Северо-восточного прохода, несмотря на то, что этим он входил в противоречие с картой Ортелия, на которого сам только что ссылался. Он утверждал, что английским судам гораздо удобнее пользоваться Северо-западным проходом, чем Северо-восточным, который, как показал опыт, оказался весьма трудным, здесь же англичане смогут пользоваться новым путем монопольно.
На сторону Гилберта стал другой писатель по этим вопросам — Ричард Уиллс, смело заявивший, что все то, что кабинетные ученые географы изображали на картах и писали в книгах, имело мало значения. Следовало считаться только с мнением практиков-путешественников, а они не имели ни малейшего сомнения в существовании такого прохода.
Первым человеком, подвергшим эти теории практическому испытанию, был Мартин Фробишер. Вскоре после выхода в свет «Рассуждения» Гилберта, он отправился «на северо-запад в поисках прохода или пролива в Китай». Фробишер отплыл из устья Темзы 7 июня 1576 г. на двух судах: «Гавриил» и «Михаил». Он прошел мимо Шетландских островов 26 июня, а 11 июля «завидел землю Фрисланд» (то есть Гренландию), однако же высадки на ней не производил, так как суша была покрыта льдом. Через короткое время судно «Михаил» дезертировало, Фробишер же продолжал свой путь на северо-запад на «Гаврииле». Обогнув с юга Фрисланд (то есть Гренландию) 20 июля, он увидел «высокую землю», названную им «полуостровом королевы Елизаветы» и являющуюся на самом деле маленьким островком к северу от острова Резолюшен. Определив 11 августа широту, на которой он находился,— 63° с.ш., Фробишер вошел (как ему казалось) в долгожданный пролив «и прошел по нему около пятидесяти лиг… имея с обеих сторон материковые массивы; при этом земля, что лежала с правой руки по ходу на запад, была, как он понял, Азией,— и она в этом месте отделялась от Американского континента, лежавшего по его левую руку и как раз напротив Азии. Это место он назвал своим именем, подобно тому, как это сделал Магеллан на другом, юго-западном конце мира, когда открыл проход в Южный [Тихий] океан».
Так гласит запись Джорджа Беста, получившего эти сведения непосредственно от самого Фробишера. Бест приложил к своему рассказу карту, ясно показывающую, чего, по его мнению, добился Фробишер. На этой карте пролив Фробишера прорезывает всю Северную Америку от «Меты Инкогниты» на востоке до Анианского пролива на западе, а от последнего короткий пролив ведет к Японии и к Молуккским островам. На самом деле Фробишер побывал всего лишь в небольшой губе у Баффиновой Земли, носящей ныне название залива Фробишера.
Судно Фробишера проследовало дальше в глубь залива, и там вскоре же англичане встретили людей.
«Похожи они на татар. У них длинные черные волосы, широкие лица и плоские носы. Одеваются они в тюленьи шкуры одинакового покроя у мужчин и у женщин; кожа у них коричневая, но женщины разрисовывают себе щеки и обводят глаза синими полосами. Лодки их также сделаны из тюленьих кож, а под кожей скрывается деревянный киль».
Позже пять человек с судна Фробишера сошли на берег и уж не вернулись оттуда. 26 августа Фробишер отплыл на родину, похитив и увезя с собой одного из эскимосов. 2 октября он прибыл обратно в Харич.
Фробишеру удалось вновь открыть Гренландию и найти новую землю, названную впоследствии «Мета Инкогнита», и ему казалось, что он нашел новый путь в Китай. Гораздо более важным, с точки зрения его будущей карьеры, оказалось открытие им «куска черного камня, цветом очень напоминающего уголь, и такого тяжелого, что это должен был быть какой-нибудь металл или минерал». Исследование показало, что в нем содержалось немного золота. Последствием этого, по словам Беста, было то, что «надежда найти эту самую золотую руду воспламенила во многих сердцах желание организовать новую экспедицию. Была произведена подготовка к тому, чтобы суда могли выйти в плавание в следующем году, и капитану были даны ясные указания со стороны комиссии, чтобы он больше занимался поисками золотой руды, чем прохода».
Уже по одной этой причине от второго путешествия 1577 г. нельзя было ждать больших географических результатов. Суда вышли из Темзы 26 мая, идя Северным морем, зашли на Оркнейские острова и в начале июля завидели Гренландию.
«Эта Фрисландия,— пишет Бест,— является высокой и неровной страной. Подступающие к берегу горы почти целиком покрыты снегом, а берега — пловучим льдом. На вид она совершенно недоступна. По величине этот остров, как видно, не меньше Англии».
В отчете Сетла, оставившего одно из описаний этого путешествия, звучит нота разочарования.
«Здесь [во Фрисландии],— пишет он,— вместо ароматных и пахучих смол и камедей и приятного музыкального пения птиц, которое можно слышать в других странах с более умеренным климатом, на нашу долю выпали в июне и в июле северные бури со снегом и градом, не уступавшие в свирепости нашей лютой зиме».
Сетл оставил также хорошее описание народа эскимосов, живших по соседству с «проливом» Фробишера. Мнение его по поводу обитателей было не более высоким, чем по поводу их страны. Вот что он писал:
«Насколько гола и бесплодна страна, настолько грубы ее жители, неспособные сколько-нибудь целесообразно ее обработать. Они довольствуются тем, что охотятся, ловят рыбу и бьют птицу; единственная их мечта — это набить себе брюхо сырым мясом и теплой кровью».
Экспедиция произвела небольшие исследования по соседству с заливом, но большая часть времени была потрачена на собирание руды, около двухсот тонн которой было погружено на борт. Суда отплыли 23 августа. Буря разлучила их. Одно судно пришло в Бристоль, где «драгоценный» груз был принят и перевезен в замок; отдельно прибыло и другое судно.
