Последним миссионером, которого нам следует упомянуть, является Мариньолли. Он покинул Авиньон в 1338 г. и после некоторой задержки в Италии прибыл 1 мая 1339 г. в Константинополь. Зиму того года он провел, по-видимому, в Сарае (столице Золотой Орды на волжской Ахтубе) и с наступлением весны 1340 г. выехал далее на Восток. Достиг Китая Мариньолли лишь в июне 1342 г. Он провел три или четыре года в Пекине, после чего выехал в Зайтун и оттуда отплыл в Индию. Время его отъезда точно неизвестно, но по расчету приходится на 1346 или 1347 г. Из Индии он проследовал в Ормуз и далее сухим путем через ряд пунктов, в том числе через Багдад и Иерусалим. Каким путем он следовал из Палестины — неизвестно, но он побывал на острове Кипре, заехал в Италию и к 1353 г. вернулся в Авиньон.
Наряду с описанием особенностей Южного Китая, Цейлона и Южной Индии, Мариньолли в нескольких местах излагает свои общегеографические представления. Так, например, он обсуждает вопрос о четырех великих райских реках. По его словам, часть течения теряющейся в песках реки Физон приходится на Китай; Мариньолли сам пересек ее и нашел, что это «величайшая пресноводная река мира». Мариньолли спутал здесь ряд рек, включая Хуанхэ, Ганг и Аму-Дарью. Другим примером путаницы у Мариньолли является «белое море за Венгрией, где теперь живут валахи», составляющее часть западной границы владений старшего Ноева сына Сима. Речь, по-видимому, идет, с чрезвычайным преувеличением, о русском Белоозере, лежащем к востоку от Ленинграда и входящем в систему реки Волги. Как огромное озеро оно фигурирует и на карте Фра-Мауро.
По словам Мариньолли, он затратил много сил на исследование чудес мира. Он объездил «все главные страны на земле и в особенности те места, где сходятся купцы со всех концов мира, как, например, остров Ормес (Ормуз)», но нигде не видел тех чудовищ, о которых сообщают другие путешественники. По его словам, великаны, чудовищные змеи и некоторые животные с мордами, чрезвычайно похожими на человеческие лица, все же существуют. Мариньолли считал невозможным существование антиподов и полагал, что «богу было неугодно, чтобы люди могли плавать кругом света».
Миссионерская деятельность была лишь одной из форм европейского проникновения на Восток; так, Марко Поло был купцом, вслед за ним потянулись и другие купцы. Частично для их пользы Марино Санудо и написал в 1321 г. свой «Opus Terrae Sanctae» (Трактат о Святой Земле). Работа не была задумана им как географический трактат, а имела целью пропаганду в пользу нового крестового похода с целью захвата Египта и уничтожения мусульманской торговой монополии. Санудо приложил к своему труду карты, показывающие, что хотя он и много знал о торговых путях на Восток, но не имел представления о местоположении важнейших городов. Так, Аден попал у него в Африку, он не знал, что Ормуз находится на острове, плохо знал порты Индии и считал Красное море не судоходным. Это компенсировалось тем, что он хорошо знал великий торговый путь из Сирии в Багдад. Если купцы нашли сухопутный путь в Индию, спрашивал Санудо, почему бы венецианским купцам не превратить его в постоянную торговую дорогу?
Другим хорошим примером заинтересованности в торговле с Востоком является работа Пеголотти, написанная около 1340 г. и являющаяся частью более широкого труда некоего Паньини. Пеголотти назвал ее «Описанием различных стран», Паньини же гораздо более точно — «Practica della Mercatura» (Торговое руководство). Книга эта была выпущена, по-видимому, как справочник для флорентийских купцов и не представляла собой описания какого-либо путешествия автора, который никогда не бывал в Восточной Азии. Книга открывается «сведениями относительно путешествия в Катай (Китай) для тех, кто поедет через Тану и вернется с товарами». Вторая глава содержит ряд советов купцам, например: «Прежде всего перестаньте бриться и отрастите себе бороду». Далее идут указания насчет прислуги, способа передвижения и продовольствия, за которыми следуют данные о сборах с товаров и транспортных издержках. Сама дорога, «по словам пользовавшихся ею купцов, совершенно безопасна от Таны до самого Катая». Уже одно это замечание показательно для торговых отношений между Европой и Китаем в те времена. Вся работа, написанная купцом для купцов, имеет огромную ценность для изучения средневековой торговли.
Один из торговавших с Востоком купцов, венецианец Николо де Конти, оставил нам описание своих путешествий. Он был лишь одним из ряда венецианцев, открывших в XV в. торговые связи с Персией и другими лежащими за ней странами. Отправной точкой его путешествия был Дамаск, откуда он проследовал через Багдад и Басру до Ормуза, из которого отплыл в Камбай. После короткой экскурсии в глубь страны, плывя вдоль побережья, он обогнул полуостров Индостан и достиг Бенгалии. По Гангу он поплыл до Чернове (?) и далее, затем направился сушей в Бирму и следовал «в течение семнадцати дней через горы, в которых не было никакого человеческого жилья, а потом еще пятнадцать дней по открытой равнине, пока не достиг реки, большей чем Ганг, которую жители называли «Дава». Проплыв по этой реке в течение месяца, он достиг Авы.
После этого Николо Конти направился на Яву и, быть может, побывал в Кохинхине и Китае, чтобы затем вернуться в Каликут и Камбай. Обратный путь он совершил через Сокотру, Аден, Эфиопию, Джедду и Египет, далее на Триполи, и, наконец, вернулся в Италию. Этот бесстрашный купец прибыл обратно в Венецию в 1444 г. после 25-летнего отсутствия. Автор повествования о путешествиях Конти — Поджо Браччолини (1380–1459 гг.) — пишет, что «он проник дальше, чем какой бы то ни было путешественник до него, и что человек он был, по-видимому, правдивый». В рассказе Браччолини фигурирует также описание истоков Нила и Эфиопии.
Упомянутые нами до сих пор авторы много путешествовали, иногда даже без какой-либо определенной цели. В противоположность им Клавихо, к которому мы теперь переходим, ездил лишь ко двору Тимура, недолго при нем пробыл, и поездка его носила чисто деловой характер. Все же Клавихо был наблюдательный человек, и его рассказ о его посольстве в Самарканд в 1403–1404 гг. дает ценную картину последних дней правления Тимура.
Клавихо выехал морем из Испании в Константинополь и оставил нам очень ценное описание последнего. Из Трапезунда он поехал сухим путем в Тебриз и далее через Каракумскую пустыню к Аму-Дарье и далее до Самарканда. Книга его содержит множество любопытных географических подробностей, относящихся к его маршруту.
«Надо отметить, что от Тебриза на всем пути до Самарканда Тимур устроил ямские станции. Тот, кого царь посылал куда-нибудь или кто ехал к нему, должен был ехать на этих лошадях как можно скорее, и день и ночь. По приказанию царя приготовлены лошади через каждый день пути; в одном месте — сто, в другом — двести; и так были устроены дороги до самого Самарканда».
Река Оксус (Аму-Дарья), берущая начало в горном районе к северу от Афганистана, стекает «…по степям Самаркандской земли, входит в землю Татарскую и впадает в море Баку» (т.е. Каспийское).
Это сообщение, которое Клавихо приводит как слышанное от других, совпадает с известием одного персидского писателя того же времени, который вполне определенно утверждает, что Аму-Дарья действительно впадала в Каспийское море. Хотя и известно, что менялись как русла рек, так и очертания Каспийского и Аральского морей, вопрос о том, куда впадала Аму-Дарья, все еще является спорным и вряд ли когда-либо будет разрешен.
Клавихо дает живое описание Самарканда, лежащего на равнине и окруженного земляным валом и глубоким рвом:
«Сам по себе город немногим больше Севильи, но вне города (за валом) построено очень много домов, присоединяющихся к нему как предместья с разных сторон. Весь город окружен садами и виноградниками… Среди них есть улицы и площади очень населенные, где живет много народу и продается хлеб, мясо и многое другое; так что население пригородов гораздо многочисленнее населения внутри вала».
Фруктовые сады так многочисленны, что за ними не видно жилья богатых и знатных людей. Через городские улицы и через сады «идет много водопроводов (арыков). Между этими садами разведено много дынь и хлопка». Верблюды ежедневно привозят дыни из внутренних районов.
«Эта земля богата всем: и хлебом, и вином, и птицей, и разным мясом; бараны там очень большие и с большими курдюками; есть бараны с курдюками весом в двадцать фунтов… Хлеб там дешев так, что нельзя больше и желать, а рису просто нет конца».
Подступы к городу ведут через высокую горную цепь, в которой «есть проход, которым можно пройти сквозь гору по трещине; и кажется, точно он проделан человеческими руками, потому что с обеих сторон подымаются высокие горы, а проход ровный и очень глубокий. Посреди этого горного прохода стоит селенье, а над ним очень высоко поднимается гора. Этот проход в горах называется «Железные ворота», и во всей этой цепи гор нет другого прохода, кроме этого; он защищает Самаркандское царство, так как со стороны Малой Индии нет другого прохода, кроме этого, чтобы войти в царство Самаркандское; и точно так же жители царства Самаркандского не могут пройти в Индию иначе, как через этот проход. Этими Железными воротами владеет Тимур, и они приносят ему большой доход, потому что через них приходят купцы, идущие из Малой Индии в Самаркандское царство и в земли ниже его».
Клавихо отмечает также, что Тимур владеет и другими «Железными воротами», у восточной оконечности Кавказского хребта около Дербента, так что «для того, кто хочет пройти из Татарии в Персию, нет другого прохода, кроме этого». Между теми и другими воротами лежала огромная территория, подчиненная Тимуру.
