На южной окраине Средней Греции самым важным средоточием поклонения Аполлону была Криза, где, как гласило местное храмовое предание, пришельцы с Крита освятили на берегу первый алтарь и затем у самого подножия Парнаса заложили храм и местопребывание пифийского оракула. Эти святилища стали центром целого жреческого царства, которое в чужой стране жило своей жизнью, управляемое династиями, ведшими свой род от критских поселенцев, часто вызывавшее против себя вражду и лишенное связей с северными областями вплоть до той поры, когда дорийцы поселились на противоположном склоне Парнаса.
Каждый шаг вперед, сделанный этим племенем, был в то же время и прогрессом культа Аполлона. Оно покорило диких дриопов на северной стороне горного хребта и отдало их как бы в рабство Аполлону, т.е. обязало их налогами в пользу его храма. Из Фессалии оно принесло с собой идею о всеобщей охране храмов и о братстве всех племен, чествующих Аполлона, оно установило связь между Дельфами и Темпеей.
Дорийцы выделялись из числа остальных греческих племен прирожденным расположением основывать, сохранять и распространять прочные учреждения. Тем менее мы можем сомневаться в том, что перенесение в Среднюю Грецию фессалийских форм союза и проистекшее из этого обширное соединение всех родственных племен от Олимпа до Коринфского залива было делом дорийского племени. Это – первое важное деяние его; так как Дельфы были обязаны именно этому перенесению идей своим общегреческим значением, то дорийцы были точно так же правы, почитая себя вторичными основателями Дельф и присваивая себе навсегда особое покровительство над этой храмовой общиной.
Для соединения храмов Аполлона между собой и упрочения богослужебных сношений проложена была затем священная дорога из Дельф через Дориду и Фессалию вплоть до Олимпа, и процессии, двигавшиеся по этому пути каждые девять лет, чтобы сорвать у Пенея священные лавровые ветви, живо сохраняли память о величайшей пользе проложения этого пути сообщения между странами. Признание фессалийских святилищ образцовыми учреждениями выразилось в заимствовании у них многих обрядов, Темпея изображалась в старых преданиях родиной дельфийского бога.
В том, что и политические учреждения амфиктионии исходили также не из Дельф, но что они должны были перенести целый ряд изменений и расширений, прежде чем Дельфы стали их центром,– в этом уже убеждает существование группы четырех фессалийских племен, так как немыслимо, чтобы они нашли лишь на южном склоне Парнаса первую опору для соединения друг с другом. Все амфиктионии возникли из первоначально ограниченных союзов, и поэтому различные группы народов, входящие в историческую пору в состав союза, носят на себе отпечаток доисторической эпохи.
Севернее всех и обширнее была фессалийская группа. Плодородная и искусно огражденная своими границами Фессалия была как бы от природы создана для того, чтобы соединять окрестные поколения и из отдельных племен сливать их в один народ. Поэтому-то все древнейшие воспоминания об общеэллинских учреждениях связаны с фессалийским Олимпом; напротив Олимпа и его пифийского храма находился на Оссе Гомолион, сборное место окрестных племен, которые здесь в отличие от чужеземцев соединялись федеративно. Когда фессалийцы вторглись в страну, они захотели полностью подчинить ее себе; это удалось им только с эолийцами, жившими на равнине; остальные же племена хотя и были отброшены, тем не менее выказывали сопротивление, которое невозможно было сломить. Поэтому фессалийцы вынуждены были признать за ними некоторую национальную самостоятельность и старались приобрести прочное положение в стране, приняв культ Аполлона и примкнув к древнему народному союзу. Таким образом из древнейшего союза возникла народная группа, которая на дельфийских амфиктиониях являлась представительницей Фессалии; она объединила, кроме вторгшихся в страну фессалийцев, и те местные народности, которые сохранили и после внутренних междоусобий свою самостоятельность; то были перхэбы, жившие у Олимпийского хребта, магнеты, обитавшие на гористом полуострове, и фтиоты, жившие южнее, между горами и морем.
Подобные же распри дали толчок к тем переселениям, которые расширили фессалийскую амфиктионию за пределы страны,– именно переселениям эолийцев и дорийцев.
Когда дорийцы, покорив дриопов, впервые вступили в круг племен, живших вокруг хребта Эты, племена эти, иные добровольно, другие по нужде, искали дружбы с этим воинственным народом. Это сделали прежде других малийцы, жившие в нижней части Сперхейской долины и делившиеся на три ветви: на трахинян, названных так по имени их старой столицы, лежавшей у входа в горный проход Эты, на святой народ, живший у Фермопил, где находилось святилище всего союза, и на паралиев (Paralioi). Малийцы и дорийцы завязали между собой тесные связи, так что впоследствии столица трахинян даже почиталась основанной дорийским Гераклом. Присоединение малийцев к пифийской амфиктионии произошло, однако, под таким условием, что особый праздничный союз, соединявший жителей Малийского залива вокруг святилища Деметры, был вполне признаваем всеми и впредь и стал вторым священным собирательным местом несравненно обширнейшего союза народов. Таким образом сложилась вторая, или Этская, группа амфиктионов; в нее входили жившие вокруг Фермопил племена нагорья Эты – малийцы, долопы и локрийцы, к которым присоединилось и четвертое племя – энияне, которые, подобно дорийцам теснимые фессалийцами, переселились с севера Фессалии к югу и избрали для места обитания верхнюю долину Сперхея.
Наконец, третью группу образовали среднегреческие племена, ближайшим центром которых были Дельфы. Очень вероятно, что и здесь прежде существовал более древний союз единоверцев, который потом был принят в состав более обширного союза народов. Кризо-дельфийское государство было, по-видимому, некогда самостоятельным членом такого союза, так как Строфий, уроженец Кризы, считался основателем пифийской амфиктионии. Но эти условия изменились. Криза утратила самостоятельность, храм Аполлона Пифийского был поручен присмотру особых союзных властей, и в эту третью, парнасскую группу народов, наряду с фокейцами, беотийцами и южными ионийцами, вступили дорийцы. Можно предполагать, что именно они и дали своим переселением толчок к установлению связи между тремя группами племен греческого материка и осуществлению большей солидарности эллинских народностей между собой.
