История греческой культуры будет не вполне понятна, если мы ограничим распространение эллинских племен одним только европейским берегом, если мы станем отрицать, что взаимные отношения между двумя прибрежными странами составляют существеннейшее содержание древнейшей истории народа и если мы не захотим допустить, что эти отношения не были отношениями эллинов с варварами, но что с незапамятных времен по обеим сторонам моря жили родственные племена. Культура ионийцев с самого начала зародилась на Востоке; ионийцы были на Востоке передовым постом эллинов; в противоположность чопорным дорийцам они с самого начала были посредниками между Элладой и Азией,– и таким образом мы уже здесь приходим к тому воззрению, которое в дальнейшем развитии истории выясняется с разных точек зрения, а именно, что малоазиатский западный берег с лежащими перед ним островами был первоначальным местом жительства тех племен, к которым принадлежат ионийцы.
Здесь достаточно будет ответить на то возражение, будто подобное предположение противоречит преданию. Это возражение неосновательно, так как подобного противоречащего предания вовсе не существует и так как древние вообще не сообщают ничего о первоначальном распространении ионийцев; это молчание объясняется способом переселения морских народов. Они причаливают небольшими отрядами, свивают себе понемногу гнездо среди местных жителей, заключают браки и сливаются с исконным населением страны. Из этого возникают сближения, весьма богатые последствиями, которые мы с большой точностью можем проследить в отдаленных местностях, но при этом не совершается внезапных переворотов всего жизненного строя, как бывает при передвижениях народов на материк. По этой причине воспоминания о нашествиях с моря могли исчезнуть из людской памяти. Поэтому-то ионийцы и на европейском берегу считались за местных жителей и первых поселенцев и противопоставлялись кочевому племени дорийцев на том основании, что о передвижениях этих последних сохранилось предание, о передвижениях же ионийских племен преданий нет; поэтому-то ионийцы вследствие своего постепенного слияния с пеласгами и могли считаться сами за пеласгов и противопоставляться дорийцам как истым эллинам, хотя развитие эллинского духа главнейшим образом совершилось в ионийском племени.
Кроме того, греки были таким гордым народом, что считали свою страну центральной землей, исходной точкой важнейших международных сообщений. С тех пор как варвары проникли до окраин Архипелага, стало привычным, под влиянием Афин, считать тогдашнюю свободную Грецию исключительным достоянием эллинов. Афины же должны были считаться метрополией всех ионийцев. Под этим влиянием все противоположные предания отодвигались все больше назад и устранялись со смелой самонадеянностью. О карийцах также говорилось, что они были оттеснены из Европы в Азию, между тем как, по собственному основательному их мнению, они были родом из Азии. Точно так же думали, что ликийцы пришли из Аттики в Ликию. Связь греков с народами Малой Азии совершенно извращалась, и сознание первоначального родства эллинов с фригийцами и армянами сказалось в такой форме, что фригийцы считались выселившимися из Европы в Азию, армяне же, со своей стороны, происходили будто бы от фригийцев. Сквозь односторонние эллинские воззрения на народные отношения прорывается, однако, и правильное мнение, согласно которому фригийцы считались многочисленнейшим и древнейшим из всех народов, известных Западу, и исконными обитателями своих азиатских поселений.
Усваивая из этих противоречивых воззрений основу истины, мы сделаем попытку указать приблизительно следующим образом место эллинов в родословной арийских народов и понять ход их древнейших поселений.
Старинные предания и новые исследования дружно указывают на необходимость искать важнейшую точку соприкосновения у фригийцев.
Фригийцы служат в известной степени звеном, связывающим западных арийцев с коренными жителями Азии. В Азии они сродни армянам, высокогорная страна которых идет склоном к Понту и Галису, с другой стороны, они представляют собой новый элемент и считаются первородными из народов, живущих к западу. Фригийский язык близко подходит к эллинскому, быть может, даже ближе, чем готский к среднегерманскому. Фригийское искусство издревле так укоренилось в Элладе, как это возможно только у родственных племен. Обширная нагорная страна, орошаемая на севере Сангарием, на юге Меандром, известная в древности своими богатыми пашнями и отличными лугами, достаточно теплая для возделывания виноградной лозы, здоровая и способная прокормить сильный народ,– эта страна может, следовательно, считаться родиной великого фригийско-эллинского племени. В этих местностях совершились, вероятно, важнейшие разделения народов; здесь, очевидно, по отпадении италийцев жили греки – сначала как ветвь фригийского народа, впоследствии же как отдельный народ.
Избыток народонаселения повел к дальнейшему расширению границ страны,– и различными путями народы отодвигались на запад, к морю и даже за море.
