Личность и обусловливание
Все рассмотренные до сих пор явления трактовались Павловым под общим термином «возбуждение». По сути под этим он имел в виду, что когда раздражитель направлен на любой орган чувств — свет, нацеленный в глаза; звук, ударяющий в уши; прикосновение к коже — создается нервное возбуждение, которое поступает через центральную нервную систему в кору головного мозга и там взаимодействует с любым другим типом нервного возбуждения, создаваемого одновременно с ним. Точные неврологические детали того, что происходит, по большей части неизвестны, и в любом случае нас не касаются, поскольку эта книга не о неврологии. Однако мы можем отметить: существует достаточное неврологическое доказательство того, что прохождение нервного тока через цепочку нервов не оставляет эту цепочку в прежнем состоянии, но имеет тенденцию определенным образом изменять ее. Это изменение представляется наибольшим в синапсах, то есть в точках соединения разных нервов или нейронов, где нервные импульсы передаются от одного набора нейронов к другому. Синапсы представляют собой некий вид коммутационного устройства, а прохождение нервных импульсов определенной силы, идущих в определенном направлении, создает определенные долговременные эффекты, облегчающие последующее прохождение подобных нервных импульсов в том же направлении. Вполне вероятно, что эти полуперманентные изменения, происходящие в синапсах, лежат в основе явлений обучения, навыков и обусловливаемости, хотя, пожалуй, будет ошибкой утверждать, что данный навык в любом смысле располагается в конкретном синапсе или наборе синапсов. Картина гораздо более сложна, но для целей этой главы сказано уже достаточно, чтобы дать читателю представление о том, что означает «возбуждение» в контексте теории Павлова.
Получение Павловым некоторых положительных данных о возбуждении является достаточно важным, но намного более важными были открытия, сделанные им относительно большой группы других данных, дополняющие данные по возбуждению и проходящие под названием «торможение». Необходимость постулирования такого дополняющего набора данных стала очевидной в более ранних исследованиях Павлова и была усилена им с помощью результатов, воспроизведенных с тех пор во многих лабораториях.
С одним видом торможения мы уже сталкивались. Павлов назвал его «внешним торможением» и форсировал его рассмотрение, обнаружив, что обусловленные рефлексы можно легко нарушить или даже полностью затормозить сильными внешними раздражителями. В первые годы своих исследований он не придавал значения наличию звуконепроницаемых лабораторий, и множество помех — визуальных и вербальных — в открытых помещениях, где он пытался обусловить собак, создавали так много отвлекающих раздражителей, что, действительно, было очень трудно получить заслуживающие внимания результаты. Внешнее торможение такого типа имеет настолько всеобщий характер, что исследователю не составляет труда наблюдать его. Скорее наоборот, трудность заключается в устранении беспокоящих эффектов, вносимых им.
Внешнее торможение — достаточно очевидный вид воздействия, который можно предвосхитить. А вот различные виды внутреннего торможения намного менее очевидны. Первым из открытых было явление, ставшее известным как «угасание». Давайте предположим, что обусловленный рефлекс слюноотделения был установлен на звук звонка. Теперь допустим, что звонок несколько раз звучит без подкрепления, то есть без последующего предоставления пищи. Постепенно количество капель выделяемой слюны будет уменьшаться, пока слюноотделение не прекратится полностью. Когда это состояние достигнуто, говорится, что отклик экспериментально погашен, и внешне ситуация теперь представляется очень похожей на ту, какой она была перед обусловливанием. Бывший ранее нейтральным раздражитель снова стал таковым, в том смысле, что не вызывает никакой реакции.
Можно спросить: а зачем нужна дополнительная концепция торможения? Не будет ли проще сказать, что животное, первоначально наученное отвечать слюноотделением на обусловленный раздражитель, теперь, не получая подкрепления, постепенно забыло ответ? Такой взгляд неприемлем по двум причинам. Во-первых, требуется активный процесс угасания, чтобы заставить животное «забыть». Не погашаемые активным образом обусловленные отклики сохраняются месяцами и годами, так что пассивно процесс забывания не может произойти.
Пожалуй, более убедительным является другое явление, вытекающее из угасания, то есть восстановление. Давайте снова вернемся к собаке, реагирующий на звонок, обусловленный ответ которой был затем погашен до такой степени, что никакого слюноотделения в ответ на звонок не происходило вообще. Проверьте ее на следующий день, и обусловленный ответ снова проявится в той же степени, что и всегда. Он снова может быть погашен, но после разумной паузы восстановление состоится. Однажды твердо установленный обусловленный ответ может погашаться десятки раз, но он всегда возвращается, как «плохой пенни» из пословицы. Эти факты довольно существенно влияют на то, чтобы считать торможение активным процессом, который порождается экспериментальным погашением и который противодействует эффектам возбуждения. Эксперимент подсказывает одно очень важное свойство торможения, которое неизбежно следует из приведенных до сих пор данных. Если поведение наблюдаемого животного рассматривать как алгебраическую сумму некоторого числа единиц возбуждения минус некоторое число единиц торможения, то можно будет сказать, что при полном угасании количество наличествующего у животного торможений равно количеству возбуждения. Однако на следующий день животное, без всякой дальнейшей тренировки, снова дает положительный отклик. Это означает, что присутствующее теперь число единиц возбуждения превышает число единиц торможения. Другими словами, торможение рассеивается быстрее, чем возбуждение. Позднее мы будем иметь возможность вернуться к этому очень важному свойству торможения. На данный же момент мы можем изобразить последовательность событий в типичном эксперименте на угасание в виде графика, который послужит иллюстрацией того, о чем мы говорили до сих пор (рис. 5-6).
Рис. 5. Гипотетический ход эксперимента по погашению, в котором сила обусловленного рефлекса определяется алгебраической суммой возбуждения и торможения
Рис. 6. Гипотетический ход эксперимента по восстановлению, в котором восстановление силы обусловленного рефлекса определяется рассеиванием торможения с течением времени
Важным и полезным расширением концепции торможения является понятие растормаживания. Мы уже видели, что возбуждение можно затормозить разрушительным внешним раздражителем. Что произойдет, если такой тормозящий раздражитель будет приложен к организму, уже находящемуся в заторможенном состоянии, например, к собаке, у которой положительный обусловленный рефлекс полностью погашен? Согласно теории, внешний тормозящий раздражитель должен затормозить внутренний тормозящий раздражитель, и, следовательно, снова должен вызываться положительный обусловленный рефлекс. Это именно то, что и было обнаружено. Погасите у собаки обусловленный рефлекс, а затем посветите ей в глаза ярким светом или громко позвоните в колокольчик над ее головой, и совершенно внезапно погашенный рефлекс проявится снова, и собака будет выделять слюну на обусловленный (и погашенный) раздражитель. Экспериментальное доказательство этого торможения добавляет дополнительный аргумент для принятия торможения как активного процесса.
