Особенности становления финляндской государственности. После окончания Гражданской войны деятельность органов власти постепенно входила в нормальное русло. 15 мая 1918 г. возобновились заседания парламента. Из 200 избранных в октябре 1917 г. парламентариев приступили к работе 109. От социал-демократической фракции, насчитывавшей в сейме последнего состава 92 депутата, присутствовал только 1 депутат. Участвовавшие в Гражданской войне социал-демократы погибли на полях сражений, эмигрировали в Россию или были арестованы по обвинению в государственной измене. 18 мая 1918 г. парламент вручил верховную власть П.Э. Свинхувуду. 27 мая было сформировано новое правительство во главе с 48-летним директором банка Ю.К. Паасикиви. Германская интервенция не являлась оккупацией Финляндии в полном смысле этого понятия. Балтийская дивизия была слишком малочисленной, чтобы взять под свой контроль всю территорию страны. Формально германские войска подчинялись главнокомандующему финской армии. Однако Германия получила возможность оказывать серьезное влияние на процесс становления финляндской государственности благодаря поддержке правящей элиты, считавшей, что главный источник опасности для независимой Финляндии находится на Востоке — в Советской России. Финляндские политические лидеры полагали, что рано или поздно в России будет восстановлена сильная власть, и тогда она вновь попытается вернуть Финляндию. Единственной державой, способной в таком случае защитить независимость молодого государства, с их точки зрения, являлась именно Германия.
Одним из последствий Гражданской войны стало усиление авторитарных тенденций в финляндском обществе. Состоятельные слои населения остерегались теперь понятий «демократия» и «республика», которые в их глазах приобретали значение «безвластия» и «анархии». Различные буржуазные политические группировки выдвигали предложение об избирательной реформе, означавшей в реальности отмену всеобщего избирательного права. 14 мая 1918 г. старофинская газета «Ууси Суометар» опубликовала Обращение 47 авторитетных политических деятелей, в котором говорилось, что всеобщее избирательное право является «односторонним». Его применение оправданно лишь там, где имеется сильное правительство в противовес народному представительству. Чтобы исправить положение, представители финляндской элиты предлагали ввести имущественный ценз.
В обществе пропагандировались милитаристские идеи. Милитаризация рассматривалась в качестве одного из основных факторов обеспечения безопасности. Показательно в данной связи выступление Паасикиви в начале мая 1918 г., в котором содержались следующие слова: «Финляндцам, чтобы сохранить свою независимость, необходимо превратиться в военизированный народ».
Милитаризация считалась предпосылкой для территориальной экспансии. Лидеры белой Финляндии планировали воспользоваться ослаблением России и создать за счет восточного соседа «Великую Финляндию», включавшую территории восточной Карелии и Кольского полуострова. Захват Петрограда входил также в планы Маннергейма, что, по его мнению, являлось лучшей гарантией признания финляндской независимости Россией и давало дополнительные шансы на получение территориальной компенсации.
Несмотря на то что правящие круги обосновывали суверенитет Финляндии правом наций на самоопределение, внутри государственных границ применение этого принципа становилось серьезной проблемой. Национализм, подобно двуликому Янусу, после обретения нацией независимости показал современникам свое уродливое лицо. Романтический национально-освободительный пафос оставался в прошлом, на передний план вышла социально-консервативная разновидность идеологии национализма, направленная на сохранение внутриполитического статус-кво и интеграцию всех этнических меньшинств в единую унифицированную государственную систему. В данной связи в независимой Финляндии обострились межэтнические противоречия. Шведы Аландских островов протестовали против унификаторской политики финляндского правительства. Сторонники независимости во главе с Юлиусом Сюндблумом, ссылаясь на право наций на самоопределение, требовали самоопределения для Аландского архипелага. На референдуме, признанном финскими властями нелегитимным, 95% жителей архипелага выступили за воссоединение со Швецией. Не имевший дипломатического опыта министр иностранных дел Финляндии С. Сарио назвал жителей Аландов «государственными изменниками».
В еще большей степени этнической дискриминации подвергалось русское население Финляндии. Именно в условиях Гражданской войны в финляндском обществе сформировался «образ врага» в лице России и русских. С весны 1918 г. начался процесс, который можно охарактеризовать как очищение от всего русского. Еще до окончания Гражданской войны, в апреле 1918 г. финское правительство постановило незамедлительно выслать из страны всех российских подданных и жителей Прибалтийских провинций ввиду опасений за их политическую благонадежность и трудностей с продовольствием. Наиболее энергично к реализации этого постановления приступил глава Нюландской губернии Бруно Яландер, объявивший, что русские могут оставаться в финской столице только по его личному разрешению. Оно давалось в исключительных случаях, отели и дома очищались от российских подданных с помощью дубинок.
Весной и осенью не редки были случаи, когда полиция арестовывала на улицах русских, уклонявшихся от выезда в Россию, их насильно сажали на конфискованные в финских гаванях российские суда и отправляли в Кронштадт. В числе депортируемых оказывались и русские, которые десятками лет жили в Финляндии и питали к ней самые дружественные чувства. Под давлением общественности правительство несколько смягчило постановление, решив отправлять на историческую родину российских военных и приравненных к ним лиц. В течение лета 1918 г. из Финляндии выдворили 20 тыс. человек.
Одновременно в Финляндию хлынул поток скрывавшихся от ужасов «красного террора» беженцев из России. Представители российского высшего общества имели в Финляндии дачи и оставались там жить, другие рассматривали эту страну в качестве транзитного пути в Западную Европу и Северную Америку. К концу 1918 г. в Финляндии оставалось приблизительно 15-17 тыс. русских.
Удар финского национализма был направлен и против православной церкви, несмотря на то что примерно 3/4 прихожан были финноязычными и подданными финляндского государства. Православным священникам стало опасно появляться на улицах. Им запретили носить рясу. Многие православные церкви сочли ненужными. Храм Александра Невского в Суоменлинна лишился своего лукообразного купола и превратился в лютеранскую церковь. Подобная участь постигла и православную церковь в Лапеенранта. Некоторые храмы были демонтированы, переоборудованы под библиотеки, солдатские клубы или использовались для иных целей.
Государственный университет в Хельсинки также старался избавиться от всего, что напоминало о России. Здесь развернулась кампания под лозунгом «Долой русскую профессуру». Власти отменили изучение русского языка в школах и ликвидировали должности переводчиков с русского языка в губернских правлениях.
После окончания Гражданской войны наибольшую остроту в финляндском обществе приобрел вопрос о форме правления. Он вновь разделил общество на два лагеря, на этот раз — на республиканцев и монархистов. Острый внутренний конфликт по вопросу о форме правления, с точки зрения финского историка и дипломата А. Хульдена, явился продолжением Гражданской войны, которая велась теперь политическими средствами.
23 апреля 1918 г. в шведоязычном издании «Дагенс пресс» была опубликована статья преподавателя фехтования А. Эклунда под симптоматичным названием «Дайте нам короля!», которая положила начало кампании в пользу монархической формы правления. 14 мая 1918 г. 47 лидеров буржуазных партий обратились к населению с призывом установить в стране монархию.
Монархисты полагали, что учреждение конституционной монархии создаст предпосылки для установления в стране твердой, стабильной государственной власти. Фигура монарха поднимется над партийными разногласиями и объединит нацию. С внешнеполитической точки зрения, по мнению монархистов, упомянутая форма правления была предпочтительнее в связи с тем, что ее установление укрепило бы отношения с Германской империей. Они также надеялись, что конституционно-монархической Финляндии не составит труда привлечь Германию к реализации великофинских планов в отношении российской Карелии. Ссылаясь на пример шведских Бернадоттов, сторонники монархии считали, что иностранная королевская династия сможет служить интересам и выгодам нового Отечества.
В ответ на акции монархистов республиканцы собрали 75 подписей и опубликовали 29 мая 1918 г. свое «Обращение к финскому народу». Примечательно, что его подписали три будущих президента Финляндии — К. Стольберг, Л. Реландер и К. Каллио. В противоположность монархистам республиканцы полагали, что независимость страны может быть обеспечена только за счет внутренних ресурсов, а избрание королем немецкого принца превратит Финляндию в вассальное от Германии государство.
Рупором республиканских идей стала газета «Хельсингин Саномат». В одной из своих статей Стольберг назвал преклонение перед Германией и желание правящей элиты «вогнать всеми силами в головы народа монархическую идею» опасными симптомами болезни, поразившей политическую систему страны. Республиканцы были также убеждены, что королевская власть будет бессильна ликвидировать причины, породившие революцию. Только глубокие внутренние реформы в республиканской Финляндии были способны, по их мнению, восстановить в стране гражданский мир.
В июне 1918 г. в Финляндии издавалось 42 республиканские и 22 монархические газеты, однако в августе маятник общественного мнения качнулся от республики к монархии, когда количество монархических изданий увеличилось до 35, а республиканских сократилось до 25. Следует заметить, что пропаганда в пользу республики осуществлялась слабее, поскольку за монархистами стояла государственная власть. Практически все члены правительства являлись монархистами. В прессе республиканцев называли покровителями рабочего движения, отстаивавшими идеалы «красных мятежников».
7 августа 1918 г. в парламенте состоялось третье, решающее чтение законопроекта о введении монархии. Предложение монархистов не собрало требуемых 5/6 голосов. В этих условиях сторонники монархии обратились за помощью к шведской «форме правления» 1772 г., предусматривавшей установление монархии простым большинством голосов. Несмотря на то что данный закон давно утратил силу, 9 августа парламентское большинство уполномочило правительство принять необходимые меры для введения в стране монархии и избрания короля.
В период полемики между республиканцами и монархистами в числе претендентов на финский трон фигурировали 2 датских принца, 3 шведских и 14 немецких кандидатов. Не все претенденты были королевского происхождения. Финляндская правящая элита была не против вручить корону своей страны кому-либо из прославленных немецких военачальников. Свинхувуд в беседе с немецким посланником А. фон Брюком упомянул трех: П. фон Гинденбурга, А. Макензена и Э. Людендорфа.
Наилучшим кандидатом на финляндский престол считался среди финских монархистов сын Вильгельма II принц Оскар. Но эта кандидатура не устраивала немецкий МИД и рейхсканцлера Г. фон Гертлинга по двум причинам: во-первых, ситуация в Финляндии оставалась нестабильной. Существовала опасность, что немецкому принцу не удастся укрепиться на финском престоле и это приведет к падению авторитета династии Гогенцоллернов. Во-вторых, избрание сына кайзера королем Финляндии связало бы Германию ответственностью за недальновидную политику финляндского государства, благодаря чему пострадали бы отношения Берлина со Швецией и Россией.
В Берлине поддержали финское правительство в выборе принца Фридриха Карла Гессенского, женатого на сестре Вильгельма П. Правительство Паасикиви предоставило ему трех учителей с целью знакомства с историей, традициями страны и изучения финского языка, кроме своих прямых обязанностей они внушали будущему монарху мысли о свободолюбии финского народа.
9 октября 1918 г., когда поражение Германии в мировой войне казалось неизбежным, парламент избрал Фридриха Карла Гессенского королем Финляндии. Финляндия стала конституционной монархией, но, как отмечали очевидцы, «радости не было ни у кого на лицах». Молодое государство связало свою судьбу с империей, стремительно двигавшейся к своему краху. После поражения Германии в войне Финляндия довольно быстро избавилась от германской опеки.
***
Мировая война 1914—1918 гг. стала поворотным пунктом в развитии финляндского общества начала XX в. Именно в это время завершился процесс создания национальной экономики, готовой взвалить на себя бремя суверенитета. Финляндское национальное движение претерпело стремительную эволюцию, пройдя путь от идеи расширенной автономии в рамках российского государства до требования государственной независимости.
События в Финляндии также показывают, что национальные движения оказывали существенное влияние на развал Российской империи, однако как режим самодержавия, так и власть Временного правительства пали не под ударами национальных движений, а вследствие обострившихся в результате Первой мировой войны социально-экономических и политических проблем.
Октябрьская революция в России приоткрыла двери для финляндской независимости. Однако, отделившись от России, Финляндия угодила в сферу влияния кайзеровской Германии. Впоследствии молодому государству удалось утвердить суверенитет и доказать свою жизнеспособность, чему в немалой степени способствовало поражение Германии в Первой мировой войне.
Предыдущая | Оглавление | Следующая
