3. Сухопутные путешествия
Азия является тем континентом, который лучше всего был изучен в эпоху классической древности, и по этой причине с него мы и начинаем историю сухопутных исследований. И здесь, как на Индийском океане, пионерами были не греки. Ассирийские армии проникли в самые сокровенные уголки Армении и Малой Азии и дошли до границ Египта, в то время как египтяне, в свою очередь, познакомились с окружавшей их территорией вплоть до долин Евфрата и Тигра.
Возникновение и рост греческих колоний на берегах Малой Азии, а также их торговая деятельность, естественно, повели к изучению греками этих областей, но Месопотамии они достигли, видимо, не ранее 600 г. до н.э. Возвышение Персидского царства расширило возможности греков в этом направлении, а большая царская дорога через всю Малую Азию до Суз открыла им удобный доступ. Отражением этих новых связей, быть может, и являются писания Гекатея (около 500 г. до н.э.), собравшего кое-какие сведения о западной Индии, Персидском заливе, Каспийском море и упомянувшего первым название реки Инд.
Греки продолжали часто посещать Азию, и когда Геродот писал свою «Историю» (около 443 г. до н.э.), он уже был в состоянии прибавить много нового к географии этого континента. Некоторые части его, как, например, Месопотамию, он знал из личного опыта; для описания частей Персидского царства он пользовался, по-видимому, некоторыми официальными и статистическими материалами. Он приводит также много сведений о странах к северу от Черного моря. Он мог это сделать потому, что к тому времени греки уже проникли на восток в Задонские степи (Дон считался тогда границей Азии) и узнали кое-что об огромных равнинах, тянущихся на север до Уральских гор и переходящих на востоке в настоящую пустыню. Греки создали себе также в общем правильную и подробную картину очертаний Кавказских гор и Каспийского моря.
Греки расширяли свои знания об Азии и в других направлениях. Ктесий (около 398 г. до н.э.) дал сведения о дорогах из Малой Азии в Индию, а пребывая при персидском дворе, собрал об Индии чрезвычайно приукрашенные сообщения. Походы греческих армий в Малой Азии и Армении, так живо описанные Ксенофонтом, повели к более глубокому и подробному ознакомлению с малодоступными горными областями, через которые они прошли.
Решающим событием в ходе накопления географических знаний был, конечно, великий поход Александра Македонского из Греции в Индию. Нам нет необходимости прослеживать шаг за шагом этот поход по странам в общих чертах знакомым — Малой Азии, Сирии и Месопотамии. В 331 г. до н.э. он разбил Дария в битве при Арбеле к югу от Ниневии, пересек горы западной Персии и достиг Персеполя, где и перезимовал. Следующей весной Александр двинулся на Экбатаны (теперешний Хамадан), где и создал склады для обеспечения задуманного им покорения остальной части Персидского царства. После нескольких небольших кампаний в трудной горной области к югу от Каспийского моря Александр двинулся со своими войсками на восток в Бактрию, но на пути туда вынужден был уклониться на запад, что привело его к Сеистанской котловине в Персии. Возвратившись к долине Гильменда, он достиг подножия Гиндукуша, где вновь перезимовал. В начале 329 г. до н.э. Александр перешел через Гиндукуш на Балх и достиг долин Оксуса (Аму-Дарьи) и Яксарта (Сыр-Дарьи). Последняя является крайним рубежом его проникновения в глубь Центральной Азии, и в то время ее не только считали границей Азии, но и отождествляли с южно-русским Доном. Отсюда Александр предпринял ряд небольших походов против племен гористой части Туркестана, после чего вновь перешел Гиндукуш и в конце 327 г. до н.э. вторгся в Индию. Часть его армии прошла Хайберским проходом и пересекла Инд у Аттока, другая под его личным командованием пошла кружным путем через Читрал, где недавно А. Стейн нашел интересные реликвии этого похода. Греческие армии вторглись в Пенджаб и дошли до реки Биас, но вспыхнувший солдатский бунт вынудил их отступить. Следуя по течению Инда на юг до современного Хайдарабада, Александр отправил часть войск обратно морем под командованием Неарха, сам же во главе другого отряда двинулся через труднодоступные области Мекран и южный Иран. Лето было в разгаре, и множество солдат и скота погибло в пути от жары. Александр старался держаться как можно ближе к берегу Аравийского моря и, выйдя к Гулашкирду, соединился с находившейся под командованием Кратера третьей частью своей армии, которая следовала через Иран более северным путем. Здесь Александр попал уже в ту часть Азии, которая была хорошо известна до его походов, и его последующие посещения Суз и Экбатан мало что прибавили к сумме географических знаний; проектировавшийся же им поход в Аравию так и не состоялся ввиду его смерти в 323 г. до н.э.
Уже одна грандиозность работы Александра мешает нам представить себе масштаб переворота в географических знаниях, произведенного его походами. Греки вошли в соприкосновение с новым миром. Старинные смутные вести о местности к востоку от Месопотамии уступили место реальному знакомству с Ираном, с небольшой, но очень важной частью Центральной Азии, и с Западной Индией. Не только стала известна общая география этих новых для греков стран, но походы обогатили греков знанием ряда отдельных географических фактов, о которых до того времени они не имели никакого представления. Так, если взять наудачу только два примера — великие горные хребты Азии или реки Западной Индии, то окажется, что знакомство с ними обогатило греков не только в отношении познания Азии, но расширило и общегеографический горизонт, поскольку ничего подобного у себя на родине греки не видели. Таким образом, походы Александра имели величайшее значение как с точки зрения районной, так и общей географии.
Несколько позже греческая наука обогатилась сведениями, привезенными посольством Мегасфена (около 290 г. до н.э.), прожившего некоторое время в долине Ганга — в области, в которой до тех пор не был ни один грек. Мегасфен знал и описал лишь знакомые ему лично природу и людей великой Индо-Гангской равнины; и хотя он понаслышке и знал о существовании большого острова Цейлона, лежавшего на значительном расстоянии от берега, он ничего не знал ни о полуостровной части Индии, ни о дельте Ганга. Мегасфен отметил действие летнего муссона как важнейшего фактора индийского земледелия и дал общую картину социального и экономического положения народа. Книга его оставалась основным источником знаний по Индии в течение всего периода классической древности.
Примерно в то же время возродился один из проектов Александра, и греки отправили Патрокла для исследования Каспийского моря с целью открытия нового пути в Индию. Ему удалось лично обследовать только южную часть моря, о соседних же областях он собрал материалы из вторых рук и, к сожалению, вывел неправильное заключение о существовании морского пути из Каспия в Индию. Его сообщения, вызвавшие большую путаницу, в конце концов привели к неправильному представлению, будто Каспийское море соединяется с Северным океаном.
Появление в Азии римлян и в особенности образование в 126 г. до н.э. провинции Азии (западная часть Малой Азии) повели к дальнейшему изучению этой области и отдельных частей Армении. Более правильное описание этих областей, оставленное нам Страбоном (около 19 г. н.э.), как раз основывалось на росте познаний в связи с войнами с Митридатом.
Римляне сделали крупные успехи и в изучении Аравии. До 25 г. до н.э. все познание Аравии ограничивалось отрывочными сведениями о торговых путях; в указанном же году Галл выступил в поход из Хауры на побережье Красного моря в северном Геджасе к границам Хадрамаута. Целью этого похода, по словам Страбона, было «либо умиротворить, либо подчинить себе арабов». Как писал Страбон:
«Он (Август) находился под сильным впечатлением предания о том, что народ этот был очень богат, что он обменивал свои ароматические вещества и драгоценные камни на золото и серебро и что он никогда не платил иностранцам теми сокровищами, которые получал от них за свои товары. По этой причине Август надеялся либо приобрести в лице этого народа богатых друзей, либо победить богатых врагов».
Провал этой попытки открыть своего рода Эльдорадо приписывается измене со стороны союзников, которые «не провели их ни безопасным путем вдоль побережья моря, ни удобной для сухопутной армии дорогой, а, наоборот, поставили и армию и флот в опасное положение тем, что направили их туда, где не было дороги или она была негодной,— где им приходилось делать большой крюк или же итти совершенно бесплодной местностью».
Из этого отчета мы можем заключить, что римляне столкнулись с Аравией, какою она была на самом деле, и что им нужен был предлог для объяснения провала похода. Все же, если Галл сделал все, что ему приписывают, путешествие его следует считать замечательным. Оно остается единственным исследованием Аравии, произведенным в древнюю эпоху.
