Таким образом, как это признавали и сами греки, греко-персидские войны должны потерять при ближайшем и вполне беспристрастном изучении большую часть своего блеска. Но полная победа греков остается тем не менее, несомненным фактом и должна тем более удивить нас, чем менее мы обманываем себя насчет отсутствия единства, обдуманности и решительности среди греков. На стороне персов находилось все, что могло обеспечить им победу, — безмерное превосходство сил, неисчерпаемые денежные средства, храбрейшее войско, служившее с полнейшей преданностью своему царю. Они отличались также и умом, и знанием дела; основательнее их в этом отношении нельзя было найти никого даже в греческом лагере. Если бы были приняты и выполнены советы Артемисии или Демарата, предлагавших сделать высадку на Кифере, или же советы, данные фиванцами Мардонию, — расстроить союз греков подкупом вождей партий, тогда греки погибли бы безвозвратно. Но персы были как бы ослеплены; они так же мало умели пользоваться собственной силой, как и слабостью противника, заключавшейся преимущественно в отсутствии выдержки, естественном среди мелких республик. Вместо того чтобы спокойно выжидать утомления неприятеля как следствия его несоразмерных усилий или же принудить его к раздроблению сил нападениями в различных пунктах, персы поставили весь успех войны в зависимость от отдельных битв, в которых все решалось мужеством войска в данную минуту и умением пользоваться местными условиями.

Во время же самой борьбы не мужество одерживало победу над трусостью, а скорее ловкость опытных войск, встретившихся с неповоротливыми массами, подобно тому как и латы, и длинные копья греков имели преимущество перед недостаточными оборонительными и наступательными орудиями азиатов. Наконец, были еще два обстоятельства, много вредившие персам, находившимся под руководством Ксеркса и Мардония. Во-первых, они дали увлечь себя своему фанатизму и разорением греческих святилищ довели до крайности озлобление народа; они превратили борьбу с народом в борьбу с его богами и тем увеличили мужество греков, которые с той поры еще больше уверовали в помощь своих богов и правоту своего дела. Впоследствии же успех персидского оружия сделался невозможным благодаря тому, что сами персы потеряли веру в себя и шли навстречу своей судьбе в состоянии тупого уныния. Вполне достоверный свидетель рассказывал Геродоту, что на пиру у Аттагина он имел соседом одного перса, с горькими слезами рассказывавшего ему, как он ясно видит перед глазами неизбежную гибель всех своих, за немногими исключениями. «Так думают, — прибавил он, — многие из его соотечественников, поневоле последовавшие за своим царем; нет горше участи человека, который правильно понимает события и не имеет возможности помочь горю». И вожди, точно также как и войска, должны были признать превосходство эллинского военного искусства, так что не могли уже больше сражаться с прежней уверенностью в победе.

Победа греков над персами была вместе с тем победой конституционных государств над деспотизмом. Мужество и добродетели, какие могли развиться только в греческих гражданских государствах, с честью заявили о себе на полях сражений. Полчища, шедшие вместе только потому, что были в то же время и народностями, входящими в состав одного государства, оказались бессильными перед войсками граждан, соединенных общим для всех законом, и на той стороне, где не было властелина, повелевавшего по своему произволу жизнью и смертью подданных, оказалось больше подчинения высшему авторитету, больше дисциплины и энергии, чем среди деспотически управляемых варваров.

Но не все учреждения оказались в равной степени хорошими, а только конституции настоящих гражданских государств. Для олигархий же, устранившихся от национального движения, победы греков равнялись поражению и глубочайшему унижению. Но и Спарта не оправдала надежд, которые возлагались на это воинственнейшее государство Греции. Она всюду оставалась позади, всегда была ненадежна, эгоистична, лишена патриотизма; она всегда шла даже наперекор лучшему настроению своих пелопоннесских союзников, проявившемуся в Хилее. Спартанцы были в состоянии пожертвовать даже своим собственным царем ради своей близорукой, нечестной политики, и то чувство, которое побудило их выйти, наконец, за ущелья перешейка, не было чистым патриотизмом, а скорее все еще не преодоленным страхом перед возможностью присоединения Афин к персам. Что же касается афинян, которые, единственные из всех народов, с самого начала имели в виду великую, неизменную цель, то их государственный строй оказался победоносной силой в полном смысле слова. В этом искусе он как бы сызнова окреп в самих Афинах, и победа над персами была вместе с тем и победой демократии над аристократией, Афин над Спартой. Даже серьезнейшие противники народного господства должны были признать все величие демократических Афин; сам Пиндар не мог поступить иначе; он вынужден был воздать должное правде, назвать Афина столпом Эллады и, говоря о морских сражениях под Артемисионом, сознаться, что афиняне заложили там блестящую основу свободы.

Поражение персов спасло для Греции и всю ее культуру. Речь шла здесь не о достижении более или менее славного исхода борьбы, не об увеличении или уменьшении могущества состязавшихся партий; речь шла об уничтожении или продолжении существования всего греческого быта. Персы не удовлетворились бы одним только признанием их главенства, что видно уже из разорения ими святилищ, и если бы и затем продолжали существовать греческие общины, то в них царили бы в качестве тиранов друзья персов и уничтожили бы всякую свободу в духовной жизни греков. Без этой же свободы немыслимо было ни Греческое государство, ни искусство, греческая религия или наука, словом, немыслима была сама Греция. Персидские походы дали поэтому результат, противоположный тому, который имелся в виду. С большей гордостью, чем когда-либо, греки осознали разницу между собой и варварами; снова пробудилась идея общей родины, и, вместо того чтобы чувствовать себя униженной и наказанной, Эллада никогда еще не была сильнее, согласнее, никогда еще в такой степени не была проникнута уверенностью в победе, как на Платейском поле сражения.

Предыдущая | Оглавление | Следующая


Религия

Биология

Геология

Археология

История

Мифология

Психология

Астрономия

Разное