Эгейское море как будто одарено силой своеобразно изменять прибоем своих волн внешний вид суши, проникая всюду, взрыхлять землю, этим взрыхлением образовывать острова, полуострова, косы и мысы и таким образом создавать несоразмерно обширную береговую линию с бесчисленными заливами. Такого рода берегу мы можем придать отличительное название греческого, так как из всех стран земного шара он более всего свойствен именно тем местностям, где селились эллины.
Но вот в чем заключается различие. Восточная часть материка только внешним образом подверглась этому изменению. Вообще же, несмотря на то что она имеет форму полуострова, ее справедливо называют Малой Азией, потому что она вместе с остальными землями Средней Азии отличается замечательной возвышенностью своего положения. Словно миниатюрная копия Ирана, она возвышается среди трех морей; в середине ее простирается громадная, недоступная горная страна с прохладной температурой и сухим воздухом, с каменистыми маловодными равнинами, но в то же время и с богатыми, плодородными полосами земли, которые могут прокормить многочисленный и сильный народ.
Нигде эта обширная плоская возвышенность не подходит к морю – напротив, она всюду опоясана горными хребтами. Могущественнейший из них – Тавр – скалистая стена с высокими зубцами и крутыми откосами, отделяющая южные земли от центра страны. На севере, по направлению к Понту, террасы расширяются, гористые склоны приобретают волнообразную форму. На западе вид страны наиболее разнообразен. По направлению к Пропонтиде и Геллеспонту окраина внутреннего нагорья дает начало значительным, богатым водой и пастбищами горным хребтам, именно – мисийскому Олимпу и троянской Иде; по направленно к Архипелагу переход от внутренней части страны к береговой весьма резок. Поперечная линия, проведенная от Константинополя через Малую Азию вплоть до Ликийскаго моря, приблизительно обозначает тот градус долготы, где плоская возвышенность внезапно обрывается, где земля всюду взрыхляется и образует обширные плодородные речные долины, открытые к морю, которое со своей стороны встречает их своими многочисленными заливами. Здесь как бы начинается новый мир, иная земля, это точно кайма от другой ткани, и если бы мы хотели по внутреннему образованию почвы различать части света, то следовало бы воздвигнуть пограничные столбы между Европой и Азией на рубеже, отделяющем береговые земли Греции от внутренних.
Если вообще Малая Азия по своеобразности земельных очертаний, заключающих в себе величайшие контрасты и лишенных всякого единства, никогда не благоприятствовала совместной исторической жизни народов, то тем более террасообразные земли Малой Азии были во все времена театром самостоятельных исторических событий и местом оседлости отдельных племен, которые сумели избежать господства внутренних земель.
Западную окраину Малой Азии образуют прежде всего земли, лежащие вокруг устьев четырех больших рек – Меандра, Каистра, Герма и Каика, текущих к морю в параллельно лежащих долинах, считая от юга к северу. Нигде во всем древнем мире обилие пахотных земель и пастбищ не соединялось так непосредственно со всеми преимуществами превосходных береговых очертаний. Береговая линия Ионии со всеми бухтами и мысами имеет длину вчетверо большую ее прямого протяжения с севера к югу. На северной и южной сторонах подобное очертание берегов не повсеместно; напротив, оно встречается лишь в отдельных полосах земли, которые уже вследствие этого сходства с Грецией в физических условиях были как бы особенно призваны к участию в исторической жизни эллинов. Сюда относятся берега Пропонтиды и карийско-ликийское поморье.
Итак, на востоке морю удалось внести эллинский элемент лишь по краям материка; не то видим мы на противоположной стороне. Здесь также расстилается громадное пространство суши, выдвинувшееся в море между Адриатикой и Понтом, к югу от придунайских земель, но эта масса земли не только внешним образом пересоздается морем, подобно Малой Азии, и разрыхляется на окраине, но само ядро ее все больше и больше дробится на острова и полуострова и наконец в этом разделении совершенно исчезает.
Все западногреческие земли отделены посредством цепи высоких гор, тянущихся большой дугой от Адриатического к Черному морю, от всех земель, принадлежащих к дунайскому бассейну, и развиваются, тяготея к югу, как отдельный мир, повинующийся своим законам. Фракийский Гемус со своим непроходимым хребтом образует по направленно к дунайским землям неприступную естественную границу, препятствующую установлению международных отношений, между тем как со стороны Азии доступ легкий и открытый. Точно так же в развитии всей южной части страны, лежащей между Адриатическим и Эгейским морями, можно подметить тот основной закон, что все преимущества находятся всегда на восточной, азиатской стороне, т.е. что все земли, лежащие на этой стороне, особенно благоприятно организованы для правильной государственной жизни и благодаря своим многочисленным гаваням особенно приспособлены к морским сообщениям. Так, например, Албания и Иллирия – не что иное как масса тесно идущих горных хребтов и узких ущелий, почти не дающих места для проложения дорог; берега дики и негостеприимны. Поэтому если в старину караваны и перебирались через вершины гор, чтобы в середине между двумя морями обменивать продукты Ионических островов и Архипелага, и если потом римляне проложили большую дорогу, пересекающую страну, начиная от Диррахия, то, тем не менее, Иллирия во все времена оставалась варварской страной.
Как все меняется, если спуститься через Скардское ущелье на восточную сторону, из Иллирии вступить в Македонию! Здесь у подножия центральной горной цепи образуются из многочисленных источников могучие реки, текущие в обширные низменности, а вокруг этих низменностей расположены большими концентрическими кругами горные отроги, опоясывающие равнины и дающие местным рекам лишь узкие выходы к морю.
