Гипноз и внушаемость
Через шесть лет после приезда в Париж между Месмером и некоторыми из его учеников возник спор о праве на чтение лекций, раскрывающих его предполагаемый секрет. Французское правительство вмешалось в этот конфликт и назначило комиссию по расследованию правдивости заявлений Месмера, которую особенно интересовали так называемые «кризисы Месмера» (пример мы уже приводили в связи с майором дю Хасси). Члены комиссии провели серию контрольных экспериментов того же типа, которые должен был осуществить сам Месмер, перед тем как делать какие-либо заявления. Далее приведена часть их отчета: «Члены комиссии были особенно поражены тем фактом, что кризисы не случались, если субъекты не были осведомлены о том, что они магнетизируются. Например, эксперименты, проводившиеся Юмелином, выявили следующий факт. Женщина, которая оказалась очень восприимчивым субъектом, чувствовала тепло, как только Юмелин приближался к ней. Когда ей завязали глаза и сообщили, что она магнетизируется, и в этом случае она испытала то же самое ощущение. Но когда ее магнетизировали, не сообщая об этом, она не испытывала ничего. Несколько других пациентов точно также испытывали сильное воздействие, когда никаких действий не производилось, и не испытывали ничего во время их проведения».
Неудивительно, что члены комиссии пришли к следующему заключению: «…путем не вызывающих сомнений экспериментов выяснили, что воображение отдельно от магнетизма вызывает конвульсии, а магнетизм отдельно от воображения не вызывает ничего; относительно же существования и пользы магнетизма сделано единогласное заключение, что ничто не доказывает существование флюида «животного магнетизма», что этот флюид, поскольку он не существует, не оказывает благотворного воздействия, что сильная реакция, наблюдавшаяся у пациентов во время публичного лечения, обусловлена соприкосновением, игрой воображения и механическим подражанием, которое непроизвольно побуждает нас повторять то, что воздействует на наши чувства».
Примерно в то же время Королевское медицинское общество выпустило очень похожий отчет, в котором говорилось, что «с точки зрения целебности «животный магнетизм» — это ничто иное, как искусство вызывать конвульсии у чувствительных людей». Эти отчеты положили конец карьере Месмера как врача-психиатра, и вскоре он покинул Францию.
В истории Месмера есть множество интересных параллелей с настоящим временем. Но я не буду обсуждать их, до тех пор пока мы не выясним природу гипноза, вместо этого я хочу обратить внимание на один довольно интересный факт, который пока остался без внимания. Выражения «месмеризировать» и «гипнотизировать» стали почти синонимами, и большинство людей считают Месмера отцом гипноза, или по крайней мере его первооткрывателем и первым толкователем. Как это ни странно, правда состоит в том, что хотя гипнотические явления были известны на протяжении многих тысяч лет, Месмер в действительности вообще не гипнотизировал своих субъектов. Некоторые из его пациентов страдали самопроизвольными истерическими конвульсиями и подобными эмоциональными срывами и неадекватными реакциями, но ни в его работе, ни в трудах его последователей нет упоминания о подлинных гипнотических явлениях.
Таким образом, мы начали с того необычного вывода, что отец гипноза в действительности никогда никого не гипнотизировал, не был знаком с явлениями гипноза и не нашел им места в своей теоретической системе. Есть что-то мистическое в том, почему общественное мнение так твердо приписывает ему открытие, сделанное другими.
Первым, кто вызвал сонный транс, составляющий существенную часть гипноза, был ученик Месмера, маркиз де Пьюсегюр. Пытаясь вызвать обычные месмеровские истерические конвульсий с помощью метода магнетизации у молодого пастуха Виктора, маркиз обнаружил, что тот впал в сонный транс, в котором находился достаточно долго и о котором после пробуждения ничего не мог вспомнить. Это состояние сна, или транса с последующей амнезией (забыванием всего, что происходило в состоянии транса) привлекло большое внимание, и очень скоро стали появляться другие сообщения о различных гипнотических явлениях, таких как положительные галлюцинации, т. е. видение предметов, в действительности не находящихся в данном месте; негативные галлюцинации, т. е. слепота по отношению к присутствующим в данном месте предметам; анестезия, или отсутствие чувствительности по отношению к прикосновениям к коже; анальгезия, т. е. нечувствительность к боли; и постгипнотическое внушение, или тенденция выполнять внушения, сделанные под гипнозом, даже после его прекращения.
Немного позже мы обсудим эти явления более подробно. Прежде всего, давайте рассмотрим способ вызова гипнотического транса.
Существует множество методов гипноза. Почти каждый опытный гипнотизер использует вариации, слегка отличающиеся от тех, которые используются другими. Вероятно, самый общий способ состоит в следующем: гипнотизер пытается добиться сотрудничества от своего субъекта, указывая ему на преимущества гипноза, например, такие, как помощь при излечении нервных заболеваний. Дело в том, что во время транса пациент способен вспомнить события, которые он не вспомнил бы другим способом. Пациента заверяют в отсутствии любой опасности, которую он может предполагать при погружении в состояние гипноза. Ему могут также сказать (вполне искренне), что способность впадать в гипнотический транс не является признаком неуравновешенности или слабости, а как раз наоборот — это свидетельство определенной степени интеллектуальности и умения концентрировать внимание.
Далее, субъекта просят лечь на кушетку или сесть в мягкое кресло. Внешнее воздействие сводится к минимуму: опускаются шторы, исключается, по возможности, воздействие любых шумов. Иногда полезно сосредоточить внимание субъекта на каком-нибудь небольшом ярком предмете, свободно подвешенном выше уровня глаз, вынуждая человека таким образом смотреть слегка вверх. Это приводит к быстрой утомляемости глазных мышц, облегчая тем самым восприятие им внушения, в результате чего он чувствует усталость и его глаза закрываются. Теперь гипнотизер начинает мягким голосом разговаривать с субъектом, бесконечно внушая ему, что субъект чувствует сонливость, усталость; его глаза закрываются; он погружается в глубокий сон; он не слышит ничего, кроме голоса гипнотизера, и так далее. У восприимчивого субъекта через несколько минут наступает легкий транс, и гипнотизер начинает углублять этот транс и проверять реакции субъекта, делая внушения, все более и более трудные для выполнения. Так, он может попросить субъекта сцепить свои руки вместе и сказать ему, что тот не сможет снова разъединить их. Субъект, стараясь изо всех сил, к своему удивлению обнаруживает, что действительно не может разъединить руки. Успешные внушения такого рода способствуют усилению гипнотического транса, и в конце концов в случае с особенно «хорошими» субъектами могут проявиться все явления, которые вскоре будут рассмотрены.
Так вкратце выглядит обычный способ установления транса. Очень трудно узнать, какой именно из приведенных элементов действительно важен. Для того чтобы вызвать глубокий гипнотический транс у субъекта, я тихо повторял: «Понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота». Во время войны мой друг должен был загипнотизировать французского солдата, который страдал от контузии. Так как солдат не говорил по-английски, необходимо было передать внушение по-французски. К несчастью, гипнотизер плохо знал язык и, к моему ужасу, стал повторять субъекту, что у того закрываются не глаза, а ноздри! Впрочем, для субъекта это было безразлично, и вскоре он погрузился в глубокий транс, несмотря на то, что подобное внушение должно было показаться ему странным. Оказывается, содержание внушения не столь уж важно, как кому-то может показаться на первый взгляд.
С другой стороны, содержание внушения играет определенную роль. Вот пример, который приводит один из самых известных американских гипнотизеров, столкнувшийся с большими трудностями при погружении в транс одного из своих субъектов. После нескольких часов напряженных усилий со стороны гипнотизера она (субъект) робко спросила, не позволят ли ей дать совет относительно способа, хотя до этого она не имела опыта общения с гипнотизерами. Вот какой совет она дала: «Вы говорите слишком быстро; вы должны говорить очень медленно и настойчиво и повторить это несколько раз. Проговорите все очень быстро и немного подождите, а затем повторите медленно и, пожалуйста, делайте паузы, чтобы я могла отдохнуть; и прошу вас, произносите слова более отчетливо». После того как гипнотизер последовал ее совету, довольно быстро наступил глубокий транс. Это всего лишь анекдотичное свидетельство, но, к сожалению, экспериментальных работ по форме и содержанию внушений для погружения в транс было сделано очень немного, и в результате на данный момент поэтому поводу не существует ничего, кроме догадок.
Ни изоляция, ни тишина, ни темнота, вероятно, не важны. Гипноз успешно проводился в условиях шума, при ярком дневном свете и даже, как хорошо известно, на сцене, в присутствии тысяч людей. В действительности, некоторые гипнотизеры заявляют, что такие условия более благоприятны для действия гипноза, чем абсолютная тишина и изоляция. По этому вопросу, опять-таки, нет экспериментальных данных, но можно предположить, что разным людям подходят различные условия, и что если экстраверты и истерики легче гипнотизируются в условиях шума, возбуждения и света рампы, то интроверты и беспокойные люди могут предпочитать тишину врачебного кабинета. Впрочем, это никоим образом не является фактом.
Вопреки общепринятому мнению разбудить пациента, когда экспериментатор решил закончить транс, очень нетрудно. Гипнотизер обычно внушает субъекту, что когда он, экспериментатор, сосчитает до десяти, субъект пробудится ото сна и забудет все, что произошло во время гипнотического транса, что он будет чувствовать себя посвежевшим и испытает самые лучшие впечатления в своей жизни. Документальных свидетельств о каких бы то ни было трудностях относительно пробуждения субъектов при таких экспериментах не существует. Даже если гипнотизер не смог бы по какой-то причине прекратить гипноз, самое большее, что могло бы случиться с субъектом, это то, что он впал бы в обычный сон и проснулся через несколько часов без каких-либо последствий.
