Ход войны в центре и на местах. Новая советская система быстро и в целом успешно утвердилась в европейской части России, за исключением Украины, земли донских казаков, Волги, побережья Черного, Каспийского и Азовского морей. После Октябрьской революции украинцы провели выборы, в результате которых большевики смогли получить лишь небольшое меньшинство в парламенте (всего 10%). Большинство высказалось в пользу Рады (или Украинской народной республики). Только в одном небольшом районе, Харькове, большевики смогли победить. Казаки, верные традиции и идее самодержавия, выступили против большевиков. Новочеркасск, столица донских казаков, стал колыбелью Белой добровольческой армии, которая была быстро создана под командованием Начальника штаба царской армии генерала М.В. Алексеева. На Дону атаман A.M. Каледин объявил о состоянии войны с большевиками 9 декабря 1917 г., его действия угрожали Москве, Екатеринославу и Харькову. С Алексеевым и Калединым объединился атаман Дутов, создавший фронт борьбы с большевиками и овладевший Челябинском, Уфой и Оренбургом на Урале. В ответ на ультиматум нового советского правительства молодая Украинская народная республика прервала отношения с Советской Россией и присоединилась к Каледину. Хотя советским войскам под командованием В.А. Антонова-Овсеенко удалось быстро нанести поражение войскам украинской Рады под Харьковом в январе 1918 г., а 29 января занять Киев и завершить завоевание Украины, к этому времени фронт сопротивления советскому режиму сформировался.
10 января 1918 г. советские войска начали наступление в низовьях Дона против сосредоточенных в Таганроге, Ростове и Новочеркасске казаков Каледина и Добровольческой армии генерала Лавра Георгиевича Корнилова. Каледин был вынужден оставить Дон, это сделал и Корнилов 11 февраля. Последовавшие за этим события и самоубийство Каледина выдвинули на передний план генерала Краснова, ставшего его преемником. Корнилов оставил Ростов и двинулся на Кубань, но попытка захватить ее столицу Екатеринодар окончилась поражением, сам Корнилов был убит. Деникин взял на себя командование Добровольческой армией, с которой отступил с Кубани на Дон. На Урале советские войска победоносно сражались с генералом Дутовым, которого им удалось отбросить в феврале 1918 г.
В дополнение к основным театрам военных действий был еще и чехословацкий корпус, сформированный из чешских военнопленных и преобразованный в военное соединение с согласия Временного правительства; численность его к началу большевистской революции достигала примерно 40-60 тыс. человек. После прекращения боевых действий большевиков против войск Центральных держав чехословацкий корпус выразил желание покинуть Россию, чтобы продолжить боевые действия против Германии во Франции. По договоренности, достигнутой между чехами и советским правительством, первым было предоставлено право беспрепятственно проследовать по Транссибирской железной дороге и через Владивосток. По ходу эвакуации чехословацкий корпус оказался растянут по всей Транссибирской магистрали, что давало контроль над ней. В отношениях между советским правительством и солдатами корпуса, настроенными крайне антибольшевистски, возникли проблемы. В городе Омске, в Сибири, между чехословацким корпусом и советскими войсками произошло вооруженное столкновение. В результате советское правительство распустило русское отделение Чехословацкого национального совета и отдало приказ о разоружении корпуса.
Столкновение между чехословаками и советским правительством для союзников стало достаточным поводом, чтобы начать разрабатывать планы интервенции в Россию с последующим созданием нового фронта против Германии; чехословацкий корпус представлял собой дисциплинированное войско, не восприимчивое к большевистской пропаганде и способное стать ядром контрреволюционных сил. 2 июля 1918 г. Верховный военный совет союзников высказался в пользу вооруженной интервенции в Россию, «подсказав» командующему чешским корпусом отдать приказ подчиненным оставаться в России в качестве авангарда союзнических сил. Летом 1918 г. союзники высадились в Мурманске и Архангельске на севере России, в то время как другие части, состоявшие из британских, американских, итальянских, сербских и канадских солдат, появились на Востоке, высадившись во Владивостоке.
Интервенция союзников и активные действия чехословацкого корпуса возродили ослабевший боевой дух Белой армии, численность Добровольческой армии Деникина резко возросла. 23 июня Деникин начал второй кубанский поход, сражаясь за выход к Черному морю и стремясь тем самым обрести опорный пункт для союзных войск, поскольку пролив Дарданеллы был под их контролем. Стратегический план Деникина оказался успешным, за короткий промежуток времени, с 3 сентября до середины ноября, ему удалось последовательно захватить Екатеринодар, Новороссийск, черноморскую гавань Армавир на Северном Кавказе и Ставрополь. После поражения Центральных держав союзники получили возможность снабдить Добровольческую армию Деникина большим количеством боевого снаряжения. Это открыло новые возможности для Белой армии, постепенно очистившей от Советов всю территорию Кубани и Кавказа.
Пространство, в пределах которого распространялось влияние Советов, быстро сужалось. Но и там большевики не чувствовали себя в безопасности, о чем свидетельствовало введение Лениным в середине июня 1918 г. смертной казни. Противоречия внутри правящей коалиции обнаружили себя на Пятом Всероссийском съезде Советов (созванном 4 июля 1918 г.), когда левые эсеры выступили с предложением объявить войну Германии. Хотя предложение было отклонено и лидеры левых эсеров были арестованы, политическая нестабильность нарастала. 6 июля посол Германии граф фон Мирбах был убит левыми эсерами, надеявшимися таким образом спровоцировать ответные военные действия. Затем, чтобы устранить потенциального лидера, способного сплотить Белое движение, 17 июля в Екатеринбурге, где находились в заключении царь и его семья, местные большевики после консультации с Москвой расстреляли их. Предпринятое 30 августа покушение левых эсеров на самого Ленина не удалось, в то время как начальник Петроградской ЧК Урицкий был убит. После этого 4 сентября Ленин объявил о начале «красного террора». Вооруженное выступление было предпринято в Симбирске, откуда генерал Красной армии Муравьев двинулся маршем на Москву. В то же время поддержанный французскими деньгами Борис Савинков собрал в Ярославле несколько тысяч человек, большинство которых составляли офицеры, с целью объединиться с высадившимися ранее в Архангельске французскими войсками. Проще говоря, летом 1918 г. политическая и военная угроза извне и изнутри советскому государству нарастала вполне реально.
Для большевиков ситуация была вдвойне сложной, поскольку ответ на совместные военные действия белых сил и союзников должен был сочетать более прагматичные формы стратегии и ведения боевых действий с высокими идеологическими принципами; причем последние должны были представлять собой основы политического мировоззрения, которое нельзя свести к неким временным понятиям. Очевидное различие сил и идеологий, объединившихся в борьбе против советского режима, вкупе с огромным масштабом военных действий и недостатком ресурсов, которые большевики унаследовали, взяв власть в ноябре 1917 г., еще более усложняли их положение.
Так в начале Гражданской войны создалось положение, при котором большевики оказались в окружении враждебных им сил. Составной частью этой ситуации стали и дополнительные сложности, вызванные тем, что западные, юго-западные и юго-восточные территории России все еще были охвачены европейской войной. Хотя советское правительство и подписало Брест-литовский мирный договор 3 марта 1918 г., политические реалии в этих пограничных землях были таковы, что советскому государству приходилось постоянно заботиться о собственной безопасности. Помимо возникшего контрреволюционного окружения, также остро стоял вопрос о том, как удерживать и защищать столь протяженную границу, которая ранее защищалась направляемыми из центра военными соединениями, а также казаками, большинство которых теперь были настроены враждебно по отношению к революции.
На проблему обеспечения протяженных границ и целостности накладывалась и другая — сложного сочетания этнической принадлежности и культур этих внешних сил, которые пробовали на прочность районы нового советского государства. Украинский опыт был уже отмечен. На него накладывалась масса проблем прилегавших государств, как это случилось с Польшей, где все усложнялось смешением политических течений. В дополнение к этому на восток от Урала существовали регионы, которые демонстрировали несговорчивость, готовность, подобно русскому Дальнему Востоку, действовать самостоятельно. Последний официально, хотя и на непродолжительное время, провозгласил себя Дальневосточной республикой в 1921 г. Более того, на востоке сложилось сочетание оппозиционных сил, природа которых не поддавалась политической оценке Советов, а действия обернулись кошмаром для советской военной стратегии. Значительные потоки людей направлялись через Сибирь и искали убежища на востоке. Их действия возглавлялись скитавшимися по пограничным районам атаманами, чаще всего получавшими финансовую и политическую поддержку Японии. Диапазон политических воззрений и амбиций нередко эксцентричной белой оппозиции был значителен. Он простирался от самозванного русского «диктатора» Китайской железной дороги в Маньчжурии генерала Дмитрия Леонидовича Хорвата (которого современники нарекли «королем волшебных историй», а его «королевство» — «Счастливой Хорватией») и до амбициозных проектов создания Внутриазиатской империи «Сумасшедшего барона» Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга, решительного сторонника монархии и, как политика, решительного противника всех тех принципов, за которые выступали большевики (против последнего на границу с Монголией была направлена часть буденновских войск в 1920-1921 гг.).
Как и на западных границах советского государства, в этих регионах мы обнаруживаем крайне сложное сочетание этнических, культурных и политических факторов. И хотя главные личности, составлявшие разношерстную оппозицию власти большевиков, казалось, были далеки от реальности в своих целях и методах, но их знания местных условий и способность плести паутину политических интриг по обе стороны советских границ представляли очевидную угрозу новому русскому государству. Свидетельства серьезности угрозы, исходящей от их активности, быстро проявили себя в районе Трансбайкалья (важного постольку, поскольку он соединял Сибирь, Приамурье, Маньчжурию и Монголию и перекрывал пути связи центра с восточными регионами), где численность населения была поровну поделена между русскими, казаками и бурятами. Эту ситуацию смог весьма эффективно использовать, хотя и на весьма короткое время, и другой оказывавший на востоке сопротивление большевикам атаман — Григорий Михайлович Семенов (в 1917-1918 гг.).
Поскольку над Восточной Сибирью и Дальневосточным регионом нависла геополитическая неопределенность, начались секретные переговоры между японцами и представителями российского Дальнего Востока о вхождении этой русской территории в орбиту японских политических интересов. Подобная политическая ориентация была не просто новой, таившей в себе угрозу. Она также порождала множество различных противостоящих силам Советов идейных доктрин — от распространявшихся правым союзом Семенова с японцами идей превосходства японцев в Дальневосточном регион до Евразийской империи барона фон Унгерн-Штернберга, которой предполагалось охватить территорию от Каспийского моря до Тихого океана.